Дьявол и Город Крови 4: всей нечисти Нечисть - страница 11

«Так, теперь мне нужно подумать!» – Его Величество собрался уже вернуться за стол, собираясь с мыслями, но вдруг Ее Величество обернулась, и холеный служитель Спасителя мгновенно оказался позади.

– Дракона возьмешь двенадцати голов, – бросила она пренебрежительно. – Пусть попробует еще раз огнем Проклятую землю пожечь. Негодная она ни к чему, нечего ее жалеть.

– Хм, если она не годна, то какая годна? – Его Величество сверлил жену взглядом, понимая, что заставляет ее волноваться. Любое упоминание без иронии или пренебрежения обо всем, что было связано с проклятой, вызывало у нее изжогу, и сейчас ему нестерпимо захотелось ее уязвить. – Может, нам как-то по-другому с землей надо было? Человеку она понравилась бы…

Ее Величество и в самом деле на секунду другую замерла, глядя на него широко распахнутыми глазами, в которых отражалась лишь любовь.

– Мы поделим государство на людей и вампиров? – сурово посмотрела она, и Его Величеству стало не по себе. Нет, бессильной ярости у нее не было, ошибся – было другое, холодная, почти железная воля. Такой он жену видел редко. И снова будто раздвоилось ее лицо, и опять он увидел клыки. Но на этот раз был готов, понимая, что однажды тоже станет таким же. Зато бессмертным. И невольно позавидовал.

– Мы – соль земли! – выставился из-за спины Ее Величества обиженный Пресвятейший Отец. – Кроме нас, кто сделает ее соленою? Если не дает нам доброго плода, проклянем и перепашем, чтобы вовек не росло на ней ничего. Мазут пробовали, нефть пробовали, кислотой пробовали, а соль? Вот вы, сын мой, по Духу ли поступить решили, зная, что сам Сатана ищет головы вашей? Знает церковь наша все происки Дьявола и прислужников его бесовских. И вам, Ваше Величество, – служитель скривился, изображая смирение, но грудной голос продолжал звучать до противного поучительно, будто на проповеди, – выпала честь послужить на славу Отечества, опрокинув планы страшных слуг Дьявола. Вам ли враждовать с молящимися за вас?

Он вдруг изменил голос, стал вполне адекватным и здравомыслящим, глаза его оживились. Будто мысли прочитал.

– Поймите, сын мой, из-за вас столько проблем в государстве, что и вы, и мы понимаем, нет ничего худого, если уйдете вы один. Мне очень жаль. Но кроме вашей проклятой, кто еще смог бы притащить Дьявола в наш мир? Мы не раз и не два сталкивались с подобным явлением, и всегда умели выйти из положения, сохранив наше основное… основной источник духовности народа. Хотите вы или нет, но наша церковь всегда умела отстоять свои интересы. Цари приходят и уходят, а мы остаемся вот уже две тысячи лет. Мы – и наш Спаситель.

Святой Отец решительным шагом подошел к нему и протянул руку для поцелуя. Слегка изумленно взглянув на Святейшество, Его Величество пожал ее и улыбнулся, отринув руку, глядя ему в глаза.

– Спасибо, Ваше Святейшество, за добрый совет, – поблагодарил он, слегка наклонив голову. – Но не забывайте, Царь – Помазанник Божий. Я к Богу и Спасителю ближе любого из вас. Я ведь могу объявить, что неправедность ваша довела нас до Дьявола, который смог переступить через церковь, погрязшую в грехе и чревоугодии.

«Ты бы мне еще про Духа Святаго, который упреждает каждый удар из своего гроба, поведай! Братской могилы вам! Братской могилы!» – мысленно попрощался со Святым Отцом Его Величество, скрывая едкую усмешку, поворачиваясь спиной.

Служители давно уговаривали Йесю представить гроб, как доказательство Его Бытия, но Спаситель упирался, считая, что плащаницы с его Ликом вполне достаточно. С нее и портреты рисовать во все времена было модно. Обнаружили такое необъяснимое явление, когда нашли поленья, в которых огонь. Он прямо изнутри сжигал вампира безо всяких следов, но! – если сверху на вампире что-то было, то огонь ровно впечатывал прожженного, оставляя о нем навечную память. Мышление от такого чуда зашкаливало. Правда, пришлось пожертвовать вампиром, но так оно даже лучше, ведь по преданию вознесение было живым телом, а не загубленным огнем. И сразу нашлись и противники, и сторонники, которые и так и так объясняли божественное произведение искусства. По одним выходило: Свят и непричастен, по вторым – Свят, ибо причислен. Один Спаситель Йеся от этого заболел: вроде и жив, а на лица не кажись – ибо на Небе. После распятия и не узнавали его, и не замечали, и многие дела его оставили без рассмотрения, так и не сумев объяснить народу, как воскрешенный и вознесенный одновременно мог быть и на Небе, и на земле. Один племяш Иоанн, не имея других знаменитых родственничков, обратил на себя таким образом внимание, переплюнув всех других апостолов, которые увидеть в дяде Бога не захотели. Быть племянником Бога разве не престижнее, чем просто быть?