Там было жутко тихо, как в одной из тех звуконепроницаемых комнат, где обитые мягким материалом стены поглощают любой шум. Казалось, что воздух здесь куда-то подевался.
За нашим кухонным столом сидела девушка-подросток.
Она выглядела примерно моей ровесницей, у нее были блестящие черные волосы, которые длинными мокрыми прядями свисали за спиной. Ее худые плечи были ссутулены, и создавалось впечатление, что она пытается от чего-то укрыться. От чего именно, я не могла понять. На ней была слишком большая ей розовая толстовка, на которой красовалась нарисованная блестками кошка. Выглядела эта толстовка так, как будто долго валялась где-то скомканной. Из-за объемной кофты девушка казалась еще тоньше, чем была, а манжеты толстовки свободно болтались вокруг ее хрупких запястий. На ней были синие штаны, какие носят в больнице моей мамы. Выглядело все это так, как будто ее одевали в больничном бюро находок.
– Присаживайся, – пригласила меня мама.
Я села за стол напротив девушки. Ее лицо было бледным и выглядело почти призрачным при свете лампы, висевшей над кухонным столом. Ее огромные ярко-зеленые глаза были устремлены на стоящую перед ней тарелку – там лежал сэндвич с арахисовым маслом и желе, который мама, вероятно, приготовила для нее. Еда так и осталась нетронутой.
Несмотря на то что девушка выглядела так, будто не спала несколько месяцев, и, похоже, не пользовалась косметикой, она была очень красива. Как модель. Меня охватил прилив зависти, но я постаралась его подавить. Я даже не знала эту девушку, и у меня не было причин делать о ней скоропалительные выводы. Но кто она такая и почему сидит на нашей кухне?
Мама словно прочитала мои мысли.
– Джулс, – начала она, усаживаясь на стул. – Это Мэй. Мэй, это Джулс – мой средний ребенок.
Я обиделась, что меня называют средним ребенком, но по какой-то причине мама вела себя совершенно не так, как обычно, поэтому я ничего не сказала по этому поводу.
– Привет. – Я слабо помахала рукой девушке, которая даже не подняла глаз.
– Привет, – пробормотала она в ответ, натягивая манжеты толстовки на запястья.
Сидеть напротив этой Мэй было как-то… странно. От нее исходило сильное притяжение, как будто в ней было что-то магнетическое.
Я не понимала, почему эта девушка оказалась у нас дома, но ей явно было не по себе, и я изо всех сил постаралась разрядить обстановку.
– Прикольная кофточка, – с некоторой иронией пошутила я.
Мэй посмотрела вниз – на кошку из блесток на своей толстовке. Затем подняла огромные зеленые глаза и уставилась на меня.
У меня перехватило дыхание. Я не знала, что сказать. То, как она смотрела на меня, заставило меня почувствовать себя беззащитной, как будто она могла заглянуть мне в мозг.
– Я… я пошутила, – заикаясь, пролепетала я, отводя взгляд.
Жутковатый взгляд: имеется. Отсутствие чувства юмора: имеется.
– Мам, завтра в интернете объявят результаты кастинга. Я так нервничаю! – На кухню вошла Даниэль и увидела Мэй. – Привет! – Она широко улыбнулась.
– Даниэль, это Мэй. Мэй, это моя младшая дочь, Даниэль.
Мэй едва заметно кивнула.
– Приятно познакомиться, – произнесла она так тихо, что нам всем пришлось податься ближе, чтобы расслышать. Даниэль взяла из шкафа пакет с сушеным горохом и присоединилась к нам.
– Можешь звать меня Дани, – предложила моя сестра, протягивая Мэй пакет с закуской. Мэй с любопытством посмотрела на упаковку, но отказалась.
