– Колонка будет включать в себя портрет и короткое интервью с одним из учеников, – объяснил Себастьян. – Мы будем размещать ее на последней странице печатного издания.
– Как она будет называться? – поинтересовалась Наоми, аккуратно сложив руки на столе. Себастьян посмотрел на меня.
– Ну-у-у… – Глубокий вдох, Джулс! – Я подумала, что мы могли бы назвать ее «Люди, которых вы не знаете».
Старшеклассники некоторое время размышляли над этим. Я вспотела, от шерстяного платья, от кофе, от нервов, но в основном от того, что я была так близка к тому, чтобы иметь собственную колонку и работать с Себастьяном – если не провалю все. Наконец Наоми заговорила:
– Мне нравится.
– Это превосходно, – согласился Зик.
Я с облегчением перевела дух.
– Джулс, расскажи нам немного о том, как ты представляешь себе проект, – попросил Себастьян.
К счастью, я посвятила весь урок геометрии обдумыванию своих идей о рубрике. Да, мне придется попросить Айзека дать мне его конспекты по теореме Пифагора, но, по крайней мере, сейчас я была готова к вопросу.
– Ну я всегда воспринимала портретную фотографию как запечатление человеческой души, – начала я. – Понимаете, раскрытие внутреннего мира субъекта…
– Вот вы где!
Я услышала знакомый голос, но он был здесь настолько не к месту, что я не могла поверить, будто действительно его слышу. Я повернулась и увидела…
Моя мама стояла в дверях и улыбалась. Что мама делает в школе? Должно быть, случилось что-то непредвиденное.
– Привет, Джулс! – радостно воскликнула она. Если что-то случилось, почему она так оптимистично настроена?
Это было странно.
– Как ты меня нашла? – только и смогла сказать я. Сегодня утром мама была слишком занята делами Мэй, и я не сказала ей о своей встрече в редакции.
– Я встретила Айзека, – объяснила она. – Он сказал, что у тебя собеседование в школьной газете. Очень интересно! – щебетала она, обращаясь к ученикам, которые теперь смотрели на незваную родительницу. Мою родительницу. Крайне неуместную в данный момент.
– Что ты здесь делаешь? – прошипела я.
– Ну, – начала мама, – я подумала, что ты можешь помочь Мэй освоиться здесь.
Она отошла в сторону, открыв всеобщему взору нашу новую гостью, безмятежно стоявшую под дверью.
Мэй почему-то оказалась в моей школе и вмешалась в самый напряженный момент моей учебной и, возможно, личной жизни.
Я пыталась безмолвно донести до мамы, что я сейчас очень занята, но она, похоже, не поняла мое телепатическое послание.
– Я записала Мэй в школу с завтрашнего дня, – объяснила мама. – Она будет учиться в твоем классе!
Подождите. Что? Мама сказала, что Мэй просто поживет у нас несколько дней. Почему она теперь идет в мою школу? А как насчет символа Сатаны, с которым ассоциировался ее город Тисдейл? Знает ли об этом мама?
Мои ноги под столом задрожали. Мне нужно было сосредоточиться на главном: спасении этого собеседования. Мне нужно было как можно быстрее отослать отсюда маму и Мэй.
– Мам, у нас сейчас собеседование, – сообщила я, пытаясь скрыть от Себастьяна и редакторов нарастающее волнение.
Мама не поняла намека.
– Замечательно, Мэй будет интересно послушать! А я пойду по своим делам. Заберу вас, девочки, через час. Развлекайтесь! – добавила она, выходя из комнаты.
Этого не должно было случиться.
Мэй неловко стояла в дверях, не зная, что делать. Все смотрели на нее. Должна ли я была пригласить ее войти? В данный момент я не находила в себе достаточно любезности для этого.
