– Возьми батончик с гранолой, – прозвучало у меня за спиной.
Обернувшись, я увидела Себастьяна, поправляющего очки. Почувствовав, как мои щеки заливает румянец, я быстро переключила свое внимание на фасованные продукты.
– Но крендельки с арахисовым маслом еще вкуснее, – ответила я, надеясь, что прозвучало не так несерьезно, как мне казалось. Я нажала кнопку D6, и закуска упала на дно автомата. Не успела я осознать происходящее, как Себастьян опустился на колени и достал пластиковую упаковку.
– Gracias[20], – пробормотала я.
– De nada[21], – отозвался он, отдавая мне пакет с крендельками. Я и забыла, как легко с ним разговаривать.
Я вскрыла упаковку и протянула ему. Он достал из пакета и положил в рот кренделек с начинкой, богатой белками. Я тоже взяла один.
– Ух ты, – сказал он сквозь хруст. – Отличный выбор, Матис.
Уголок губ Себастьяна приподнялся в полуулыбке. Я почувствовала, что пристально смотрю на его губы, от чего мне стало как-то нехорошо и тошно, как будто я съела слишком много конфет.
«Возьми себя в руки, Джулс. Он всего лишь человек».
Себастьян залез в карман джинсов и бросил в автомат несколько четвертаков.
– Как прошел день?
– Несмотря на то, что я забыла столицу Сербии на уроке обществознания, неплохо, – ответила я.
– Белград, – без паузы произнес он, набирая номер закуски.
Динь-динь-динь.
В лоток выдачи упал пакет крендельков с арахисовым маслом. Выбор Себастьяна явно свидетельствовал о том, что он влюблен в меня и нам суждено быть вместе.
– Я знаю, о чем ты думаешь, – произнес он.
О нет! Неужели было так очевидно, что он мне нравится? Неужели он поймал мой взгляд сегодня утром?
– «Регал», – добавил он, разрывая свой пакет с богатой углеводами закуской.
Точно. Газета. Да.
– Итак, – начал Себастьян, – мы не собираемся брать в штат нового фотографа.
Мой желудок сжался. Это была очень не хорошая новость.
– Рэйчел держит все под контролем, а она практически выпускница, так что я хочу обеспечить ей, ну старшинство, – объяснил он.
Я почувствовала, как ремень сумки с учебниками сползает по рукаву моей рубашки десятилетней давности, которую я выудила на чердаке из старых вещей моей бабушки Лидии.
– Она талантливый фотограф, – выговорила я, стараясь, чтобы на моем лице не отразилось разочарование.
– Однако я открываю новую рубрику на последней странице газеты, и для нее я создаю новую должность, – продолжил Себастьян. – «Портрет недели», колонка в стиле «Люди Нью-Йорка»[22]. Индивидуальные, без излишеств, портреты людей вокруг школы, сопровождаемые короткими интервью. Небольшое знакомство с людьми с подробными фактами из жизни каждого.
Это звучало как суперкрутая идея, но я не знала, что сказать. Мой мозг напряженно пытался понять, к чему он клонит.
– Звучит потрясающе, – поощрительно заметила я. – Мы каждый день видим людей в школе и вокруг нее и шапочно знакомы с ними, но не знаем, кто они на самом деле и почему такие, какие есть. Извини, я слишком много болтаю, – спохватилась я.
– Нет, ты права! Речь о взаимодействии с людьми, которых мы не знаем.
– «Люди, которых мы не знаем». Вот как это надо назвать, – поделилась идеей я.
Себастьян наклонил голову, его лохматые каштановые волосы упали на лоб.
– Мне нравится ход твоих мыслей, Матис.
– Мне тоже нравится ход твоих мыслей, – отозвалась я.
О Боже, как же плохо я умею разговаривать с людьми!
К счастью, он, кажется, ничего не заметил.
