– Значит, ты можешь заняться колонкой? Ты будешь делать фотографии, а также брать интервью.
Я замерла, пытаясь придумать, что ответить. Себастьян продолжал:
– У тебя такой острый глаз, Джулс. Твои снимки действительно рассказывают историю. – Он смотрел прямо на меня, его теплые карие глаза пристально вглядывались в мое лицо. – Ты идеально подходишь.
– Я согласна, – пролепетала я, стараясь проявить больше уверенности, чем чувствовала.
– Отлично! Почему бы тебе не прийти после уроков на собеседование с остальными членами команды?
– Считай, что я уже там. – Я широко улыбнулась, а потом уточнила: – То есть, я буду там. Завтра. А не типа сейчас. Ты понимаешь, о чем я.
Стоп. Хватит болтать чушь!
– Жду не дождусь. – Себастьян откусил кренделек и направился прочь по коридору.
Нужно сохранить лицо. Сохранить лицо. Сохранить лицо.
– У вас нет никакого права так поступать! – настаивал высокий мужчина.
– Сэр… – предостерегла его доктор Матис таким тоном, каким обычно обращаются к загнанным в угол животным, готовым к нападению. – Пожалуйста, не повышайте на меня голос.
Она стояла напротив мужчины в больничном холле, раздвижные двери которого были закрыты от пронизывающего осеннего ветра. Несколько пациентов, ожидавших приема, старались не смотреть на разгорающуюся перепалку.
– А теперь послушай, дамочка… – прорычал он.
– Доктор, – поправила его Сюзанна, решив не называть ему свое имя. На нем был длинный рабочий плащ коричневого цвета, а большую часть лица закрывала низко надвинутая ковбойская шляпа. От него исходила угроза, и не хотелось спрашивать, чем он зарабатывает на жизнь.
– Мне плевать, кто ты такая, – бросил он, делая шаг к ней. – Я знаю, что она здесь. У вас нет права отказывать мне.
Его приближение заставило Сюзанну отступить назад. Она бросила быстрый взгляд на присутствующих. Секретарша за стойкой обеспокоенно смотрела на нее.
Сюзанна расправила плечи и заставила себя встретиться с мужчиной взглядом.
– Мы имеем право сообщать информацию о пациентах только их ближайшим родственникам. Такова политика больницы, – заявила она, пытаясь воззвать к здравому смыслу мужчины, если таковой у него имелся.
Однако у мужчины его не оказалось.
– К черту вашу политику! – выплюнул он, почти не пытаясь сдержать ярость. И хотя его лицо и так было багровым от солнца, теперь оно стало еще краснее. – Я заберу ее отсюда!
– Боюсь, что это невозможно. – Сюзанна выпрямилась, когда мужчина навис над ней.
Он наклонился ближе, его глаза-бусинки были всего в нескольких дюймах[23] от лица Сюзанны.
– Правда, что ли? Боишься?
Сюзанна сделала глубокий вдох. Она не собиралась поддаваться на эту уловку.
– Несмотря на то, что я хотела бы, чтобы ваша просьба была удовлетворена, – медленно и твердо произнесла Сюзанна, – по закону мы не имеем права отпустить пациентку к вам.
– Я сыт по горло вашей ложью. Дайте мне поговорить с кем-нибудь, кто действительно может что-то сделать, – потребовал мужчина, делая последний шаг к Сюзанне. Теперь она стояла спиной к стене приемного покоя, и дальше отступать было некуда. Мужчина загнал ее в ловушку. Она бросила взгляд на секретаршу, которая взяла трубку телефона.
– Код фиолетовый, – прошептала девушка в трубку.
Взгляд мужчины не отрывался от Сюзанны, и она смело его выдержала.
– По медицинским показаниям она не может быть выписана.
Услышав эти слова, мужчина вскинул кулак вверх, невероятно близко к лицу Сюзанны. И задержал его там.
