В сыром лесу, объятый мраком проснулся я, с трудом внимая, как занесло меня сюда. С похмелья бубном голова. Но я не пью! Судить предвзято не торопитесь вы меня. Уж если выпала мне карта самим собой быть до конца. Весь этот хмель стихом навеян. Поэтам нынче трудно жить. Хотя, и раньше приходилось, тонуть в долгах, терпеть презренье, да слушать всякую муру от работяг и ротозеев. В моей ли ситуации заниматься пьянством. Вы лучше на себя посмотрите. Постоянно только и вижу, едва ли не каждый день, очередь у пивного, у винного, посиделки в ресторанах и кабаках.
Кто спорит, что вы сами себе заработали, что вы заслужили отдых. Я в жизни никого не упрекал за это. Делайте, что хотите. Но почему, при этом, глядя на меня, вы ставите под сомнения мои качества, считая меня несносным пьяницей. В иных случаях, вообще, полагают, будто я законченный наркоман. Всё это отражение вашей же души. Все эти прения олицетворяют вас. А я что? Бедный поэт, художник, сражающийся с нищетой.
К вопросу о том, как я отношусь к коллекторским агентствам. Проводят социальный опрос, звоня прямо в телефон. Откуда они, вообще, номера узнают?! Есть ли у меня своё мнение по этому поводу. То есть, как я считаю, коллеторы – это агенты, выбивающие деньги из должников, правильно ли они поступают, или это вообще бандиты. Трудно сказать. Ведь всё прикрыто. Пока я вижу, что подобные действия осуществляются с тем самым намерением, чтобы заручиться поддержкой населения. Одним словом, все, кто никогда не имел дело с ними, скажут, что они всё делают правильно, а те, кто оказались должниками и имели честь разговаривать с вышибалами, иначе их не назовёшь, скажут, что они – кто? Бандиты или праведники? Благородные рыцари на страже финансовой защиты. Людей, попавших в отчаянную ситуацию, весьма легко одурачить, слегка подтасовав факты.
Бидон ловчатый устремился вдаль. Хранители пупырышков восстали. Широкими штанами развенчал седой старик и бабушка Каналья. Наверное, нужно предупреждать читателя, если задумал писать в психоделическом стиле. Клянусь, в нём есть что/то зловещее и одновременно успокаивающее. Но ничто так не дарит очищение, как вот эти смутные, сюррные, нереалистические образы. Мистификация.
Литература – это искусство писать так, как велит случай с прикладыванием наименьшего количества усилий. Никогда не понимал авторов, пишущих по заказу. Пару раз пробовал, но получалась ерунда. Плоско, мелко, где/то даже глуповато и наивно. Другое дело, если автор выбирает тему по своему разумению. Даже не говорю, по божьей воле. Откуда тут Бог? Простая игра воображения. Попытка передать материю чувств. Попытка заключить смысл в художественном образе. Застыв в позе.
Вряд ли я смогу описать ощущения, которые я испытываю, находясь в толпе. Я как будто бы надуваюсь. Эдакий великан шагает по улице. А вокруг потоки мелких людишек. Стоит только заговорить с кем/нибудь, сразу уменьшаюсь. Это если я инициатор разговора. Когда же ко мне обращаются, то увеличиваюсь ещё больше, чем это следовало ожидать. При этом, находясь в окружении людей, мне становится легче держать себя на ногах. Как только ступлю на землю, слабею в считанные секунды. А люди, вроде, возносят меня – поддерживают. Или мне всё это лишь кажется.
Наконец, я начинаю понимать, почему люди трепещут в присутствии величия, в присутствии человека возвышенного мышления. Ведь он сталкивает нас с бессознательным. А это всегда страшно, всегда непонятно, всегда очень рискованно. У великих художников, как правило, весьма чистое, осветлённое – сознание или бессознательное? Как тут правильно можно выразиться. Вероятно, и то и другое.
