– Привет! Меня зовут Патриция, – сказала девушка по-английски.
– Якоб. Якоб Гроот, – прохрипел я в ответ и от смущения поправил очки.
Она засмеялась.
– Прекрасно, Якоб! Очень приятно!
Патриция протянула мне свою прелестную ручку – красивее руки я тогда не видел! Я протянул в ответ свою дрожащую граблю, обомлел и тут же влюбился по самые уши.
Это чувство овладело Якобом Гроотом в самой критической форме – я не находил себе места, как младенец, который не получил вовремя сиську, и потерял свой добрый сон.
Я не мог читать книги уже после первой встречи с Патрицией – брал книгу в руки, листал, но думал лишь о красивой соседке и ни о чём другом!
Вы не поверите, но у меня даже не получалось сыграть на трубе простейшую мелодию из пары-тройки нот!
А ещё у меня пропал аппетит, и я стал терять в весе, хотя до той поры это казалось невозможным по причине уже имевшейся врождённой и болезненной худобы.
Мы виделись с Патрицией если не каждый день, то через один.
Она была как всегда приветливой, я же с каждой нашей встречей становился угрюмее обычного.
Я не знал, что мне с этим делать – меня тянуло к девушке невидимой силой, но заговорить с Патрицией первым Якоб Гроот, по какой-то причине, не мог.
Прошла неделя или две, а может, три дня.
Одним чудесным утром я увидел из окна своей комнаты как Патриция о чем-то разговаривала с моим отчимом у дверей. Отчим, этот самодовольный весельчак, улыбался, размахивал руками и что-то рассказывал девушке. Она тоже улыбалась в ответ и делала вид, что с интересом слушает разговорчивого мясника.
Милая беседа затянулась, и я был уверен, что мясник пытается склеить Патрицию, но тем самым разбить своими старческими колоколами мою мечту.
Надо признать, что старым отчим не был – ему было около пятидесяти лет. Правда, это понимаешь лишь тогда, когда тебе самому уже за сорок.
В общем, моя любовь к Патриции, а заодно и к мяснику, становилась невыносимой и не давала расслабиться.
Два или три дня я не выходил из дома и не спал.
С мясником мы не общались, но я слышал, как он ходит по первому этажу и мычит – мне хотелось спуститься и прикоснуться к его плешивому черепу чем-нибудь увесистым.
Но я оставался у себя в комнате, и всякий раз цельный череп пузатого красавца оставался в неизменном виде.
Наступил момент, когда Якоб Гроот, наконец, решился пригласить Патрицию на свидание.
Я думал, что если я этого не сделаю, то свихнусь на радость мясорубу или повешусь в городском парке на потеху благодарной публике.
Я дождался, пока Патриция вышла из дома, догнал её и выпалил какую-то глупость – не помню какую. Помню лишь, как приветливая улыбка тут же сошла с её милого личика.
– Нет, – сказала она и погрозила мне своим пальчиком.
В моих ушах появился звон, и все мои члены тут же онемели.
Патриция, конечно, ушла, а я остался наедине с Якобом Гроотом, чтобы пережить позорный провал.
Пару-тройку дней я провёл лёжа на своей кровати, хотя она и не была самой удобной на свете – её купили, когда мне было семь лет от роду, она порядком износилась и уступала Якобу Грооту в длине, а новую кровать я себе позволить не мог. Или не хотел? Мне кажется, я об этом даже не думал.
Потом появился мясник с красивой бутылкой в левой руке и устроил скандал из-за того, что я, видите ли, не хожу на работу. Он орал так, что забрызгал своей ядовитой слюной мою скромную комнату, но, разумеется, Якоб не обиделся на вспыльчивого человека.
