– Отчего хмуритесь, Ваше Высочество? – Рамиэль поправлял возле зеркала свою рубашку, готовясь к выходу. Он успевал периодически поглядывать то на часы, то на себя, то на Каина.
– Представляю, как сегодня будут бранить церковь, и ты с невинным видом будешь кивать и поддакивать во всем отцу, а вечером рассказывать мне о добродетелях Рамиила и говорить что-то о чести и вере.
– Храм прогнил, я с этим согласен. Вот только в наших разговорах не звучит имя Божье, а потому Ваши обвинения в фарисействе бессмысленны. – Рамиэль посмотрел на него через отражение в зеркале. – Нужно уметь видеть наперед, быть терпеливым, внимательным…
– Как это связано с тем, что ты обманываешь всех вокруг, говоря о том, что веришь только в себя? – перебил Каин, позволяя уволочь себя из комнаты.
Спустя какое-то время, идя по коридору, Рамиэль продолжил чуть тише.
– Я действительно верю в себя, – кивнул он, – однако я ни разу никому не сказал, что не верю в Рамиила.
Снова эта лукаво-добрая улыбочка.
– Больше молчите, Ваше Высочество, – и люди сами всё за Вас додумают. Лучше улыбайтесь и кивайте.
– Сомневаюсь, что это поможет мне стать королем…
– Если тебе сложно верить в Рамиила и себя, – медленно, практически шепотом, начал он, пока дворецкие объявляли их и раскрывали двери в главный зал, светящийся золотом, наполненный людским шумом и оркестровой музыкой. – Верь в своего наставника.
– Духовного?
– Славно. Сохраняйте этот иронично-позитивный настрой весь вечер.
Каин невесело усмехнулся, поправляя свой воротник, который еще час назад душил его. Если не можешь чего-то избежать, значит надо это принять.
– Надеюсь, что дорогой наставник будет рядом и поможет мне в случае чего.
– Как всегда, Ваше Высочество.
– Значит, – медленно начал юноша, – ты «Его Высочество»?
Мальчик осторожно кивнул.
Празднование его дня рождения прошло по плану. Родители пребывали в настолько прекрасном настроении, что даже разрешили Каину покинуть гостей пораньше. Матушка велела выделить комнату спасителю третьего принца подле него самого, отчего теперь горничные трудились, не покладая рук, приводя помещение в жилое состояние.
Каин внимательно смотрел на Рамиэля, который теперь задумчиво прохаживался по его покоям. Бывший послушник глядел на полки с книгами, будто бы всматриваясь и пытаясь понять, насколько ныне «его господин» продвинулся в своем обучении. Очевидно, не сильно далеко, потому как большая часть произведений представляла собой сказки или зарубежные энциклопедии.
– Тебе, – он неожиданно осекся, тут же исправляясь, – Вам ведь уже десять. Отчего же я не вижу здесь научной литературы?
– Наставник говорит, что мне ещё рано, – тут же ответил ему Каин.
Он вовсе не глупый ребенок. Но почему-то большая часть воспитателей вечно говорили совершенно обратное. Из-за того, что мальчик с трудом концентрировался на большом объеме информации, часто засыпал на уроках, не запоминал даже имена своих учителей, они, в свою очередь, теряли всякий интерес к работе с таким учеником. Обучив базовым предметам и навыкам, наставники переставали не то, чтобы требовать выполнения чего-либо, они просто не приходили на занятия к маленькому принцу. Возможно однажды ему сменят наставников…
Рамиэль будто бы сам уловил всё это по обстановке и задумчивому молчанию мальчика. Осмотрев письменный стол и полки, он как-то с сожалением и легким презрением взглянул на мальчика.
