Я уже не считала, что секс стоит всех моих напрягов и хотела некоторые ощущения забыть насовсем. Чтобы он больше не мог во мне ковыряться. Он пытался, но я научилась останавливать его. Я буквально физически ощущала мысленное усилие, прилагаемое, чтобы оттолкнуть его от себя. А раньше физически чувствовала, как он давит на меня. Теперь я представляла пустое пространство между нами, а его – за невидимой, но ощутимой стеной. И темноту, чтобы он не видел в ней меня и моих мыслей. Проверить удалось ли мне это, я не могла. Впрочем, самое главное – чтобы мне спокойно стало.
Я предполагала, что он продолжает меня слышать и убирала все мысли, которые не хотела ему показывать. Все свои действия и мысли я переводила в насилие над ним, всё время что-нибудь вымудряла, чтобы он не смог добраться до меня, когда не удавалось скрыться от него. Мне стало легче, в том смысле, что у него уже не было свободного доступа ко мне и он не мог мне особо навредить. И нельзя было сдавать отвоёванные позиции. Но я всё время думала, что он слышит меня и мои мысли были из-за этого окрашены в какой-то неприятный, гнусный оттенок эмоций.
Сны с преподавателем меня отвлекли. В них не было этого козла! Мне на какое-то время стало хорошо. Я заслонилась новыми эмоциями от тех старых, вонючих. Сколько раз говорила себе, что бесполезно трачу время. Не надо думать о нём вообще. Надо заставить себя перекрыть все мысли о нём, как я сделала с мыслями о боли.
Может, надо перестать обращать внимание на урода? Я расслабилась, стараясь не думать о нём и не искать мысленно. Удалось. Но тут же почувствовала привычное ковыряние и неестественные уколы внутри. Вот гад! Его выпустишь из виду, и он опять начинает лезть. Как раньше, только тогда я не знала, от чего берётся боль. У него остался доступ ко мне. Стоило мне выпустить его и сосредоточиться на себе, он тут как тут и может сделать со мной что угодно.
Это то же самое, что, находясь в одном помещении с врагом, завязать себе глаза. Я его не вижу, а он меня видит и вредит. Ну нет, я слишком долго его искала мысленно, что б упускать. Да и нельзя. От этого урода никак не отвяжешься по-хорошему. Если я его не трогаю, так он меня. Как же он надоел! Он не лезет только когда я его долбаю, так что он, видимо, просто не в состоянии мне вредить. Похоже, мне не удастся проявить благородство и милосердие. Придётся убить его. Дело ещё не закончено.
Как же достал этот вонючка! Я его и так не трогала, просто старалась не позволять ему что-то сделать со мной. Но чувствовала, что он пытается колоть меня в глаза, уши, внутри… Не сильно, потому что сильнее ему не удавалось. Я сразу отстраняла его от себя и гасила неприятные ощущения.
Некоторое время назад, когда я не ожидала нападения, изрядно покорчилась от боли и не хотела делать это опять. Если я не смогу защититься, выглядеть его нападение будет, как ни с того ни с сего начавшиеся судороги и прочие боли, от которых врачи не помогут. Но мне и не хотелось к врачам. Если я опять сейчас загнусь, меня могут забрать те люди, что «пасут» и я окажусь беззащитная в их распоряжении. Вот мне это совершенно ни к чему!
Я тянула время и ничего не предпринимала относительно него. Лишь более или менее обезвредила его. Но, стоило мне разнервничаться, что отвлекало, и эта тварь пользовалась моей слабостью, чтобы навредить. В нашем случае, навредить – значило, убить меня.
