Я пыталась понять, что со мной случилось и кого я ощущаю, если не его или не только его. Теперь эти воспоминания не вызывали неприятных ощущений. Но тогда я пошла на поводу ощущений, позволила ему подсказывать. И всё, что тогда попалось мне на глаза, я ощутила, уже не в силах остановить эти ощущения. Казалось, что у меня два тела: одно материальное, другое – не материальное и оно отделилось от меня и неуправляемо носится где-то. Меня чуть не разорвало на части и это было невыносимо больно. Я не знала, так ли это. Может, это была разорвана моя душа или астральное тело? И смогу ли я теперь так жить, полуживая, без души?
Может, ничего со мной и не случилось. Один из способов экзекуции – намекнуть человеку, на что-то ужасное и человек уже сам выдумает то, что кажется ему наихудшим. А потом можно спокойно сказать, что «она сама себе всё навыдумывала и сдохла».
Я не знала ничего о нём, на самом деле. Не знала, что происходит с ним, о чём он думает, почему так ведёт себя. Не знала, и не поняла его поведения. Что бы ни случилось с ним или со мной, он не должен был так поступать. Даже если я невольно причинила ему вред. По крайней мере, я этого не хотела. А если и так, то почему было не сказать мне об этом нормально. В конце концов, так я и думала, когда сама терпела неприятности. Считала, нам есть о чём поговорить, хотя бы о том, как не причинять друг другу неудобств и вреда, раз уж так получилось, что мы оказались вместе. Даже если он этого не хотел. Я случайно попалась ему на пути, помешала и теперь что ж, убить меня? Можно подумать, только я в этом виновата…
Моё физическое тело ощущало то, что происходит с астральным, попавшим в ловушку, в которой его потрошили. И он знал, что происходит, со мной и комментировал события, шутил, что «кое-кто испытал удовольствие». Я чуть не умерла, думала, мой организм не выдержит боли. Как можно над этим шутить?! По-моему, это не предмет для шуток. Это не смешно. Тем более, если он сам же и ощущает всё это вместе со мной, зачем говорить то, от чего становится только хуже? Он же вредит сам себе. Если только он этого не ощущал и ему всё равно, что со мной будет.
Я не верно оценивала ситуацию, считая, что мы одинаково ощущаем и думаем. А это, пожалуй, был один из главных пунктов, почему он мне нравился. Для меня было важно доверие. Я не понимала, как можно любить просто так, особенно если эти чувства не доставляют радости.
Определённо, он что-то ощущал, как-то узнавал о том, что происходит со мной, но не то же, что я. И он смеялся надо мной, специально сделал так, чтобы я ощутила всякую дрянь, которой не было раньше. О чём я не думала, того я и не ощущала. Зато теперь он мне подсказал, о чём, надо думать.
Он сказал, что слышал мою мысль о самоубийстве. Вообще-то, я подумала об этом специально, чтобы проверить, на сколько он хорошо слышит меня. Если бы я всерьёз задумала покончить с собой, он бы благополучно разрешил мне это сделать. Намекнул даже, что не особо расстроился бы, даже наоборот, туда мне и дорога.
Те неприятности, которые я считала «побочным эффектом» моих способностей, на самом деле были его не совсем удачные попытки уничтожить меня. Именно так. Убить меня он не смог, но причинил не мало вреда, весьма ощутимо.
Все эти соображения и многие другие внезапно осенили меня в один миг и сразу не смогли уложиться в голове. Я спрашивала его, что происходит, и получила ответы. Мысли фейерверком взорвались и кружились вокруг меня, я не все их успела обдумать и не знала о чём они. Мой мыслительный центр завис от переизбытка информации и какое-то время я просто плавала в прострации.
