– Это же…
– Пламенная орхидея, да, – сказал Гилем. – Способности Редлая теперь не ограничиваются лишь розой терпения. При должных усилиях он может вырастить любой лесной аватар даже без Древа Жизни поблизости. А все потому, что… – книгописец самодовольно и гордо улыбнулся, – он и есть Древо Жизни.
По тому, как оборотень напрягся и сколько потратил татуировки, стало ясно: создавать другие аватары ему тяжело. Редлай пошатнулся на месте, чуть не потеряв сознание. Он почти израсходовал свое пламя, а еще оставалась одна немаловажная вещь, которую необходимо было выполнить.
А пока на местах для сидения в шлюпке упрямо пробивались и росли несколько пламенных орхидей. Точно такие же получались у Ледаи по щелчку пальцев. Редлай вновь принял внешний вид человека. Цветы напомнили ему о сестре. Пламенная орхидея первой появлялась на пепелищах, там, где недавно бушевал пожар. В их огне он видел силу, мощь, а главное, ее желание защитить дорогих ей существ. Пять цветов наконец-то распустились и засияли ярче тысячи бутонов роз терпения вокруг. Оборотень шумно задышал и почувствовал, как на плечо легла рука Гилема. Он кивнул ему, давая понять, что теперь дело за ним. И Редлай позволил себе разделить болезненную ношу. И не только с книгописцем, а с каждым из своей команды.
– Сегодня мы собрались здесь, чтобы почтить память героя. Великий оборотень, чья сила заключалась, в первую очередь, в огромном сердце. Ледая Галуа, оборотень тройного лика, внушала страх врагам и не позволяла близким забывать, как сильно она их любит, – начал Гилем и сделал шаг в розах, чьи шипы не могли причинить ему вреда. – Согласно обычаю матросы помещали погибшего в лодку и отдавали его океану. Так вышло, что наша ситуация имеет свои особенности, – Гилем говорил ровным тоном, что совсем было на него не похоже. – Существует легенда, что наш океан утерял свое имя. Его называют Большой Водой или Великим Океаном. Многие вещи сменили имя с тех пор, как закончилась Великая Война. Но старые записи указывают, что океан носил имя – Экадо́р. На Великой Войне океан погиб и потерял свое имя. – Все слушали Гилема, пока его татуировка медленно, но верно исчезала. – Разрушение искры – процесс, когда человек теряет свое имя. Без имени искре некуда вернуться, и она рассеивается, не дойдя до Великого пламени.
Слова Гилема не приносили с собой печали. Несмотря на то, что его речь и была наполнена болью утраты, никто не собирался лить слезы. Даже Редлай стоял с гордо поднятой головой и смотрел на пламенные орхидеи. Он невольно вспоминал слова Ледаи, которые доносил до него ветер в пылу сражения. Не ее, а своими руками, теперь он взял на себя ответственность довести начатое до конца и спасти Айона. Перед этими цветами сейчас он давал себе обещание: во что бы то ни стало защитить их всех. Его сердце время от времени переполняла радость оттого, что его ринханто – человек. Даже с такой связью он не боится за жизнь Гилема, так как в случае смерти Редлая с книгописцем ничего не случится. Люди переживают горе, рано или поздно, но оборотни, особенно те, что теряли ринханто, – нет. А значит, его жизнь полностью принадлежит команде и не поставит Гилема под удар. Возможно, и хорошо, что Ледая так и не нашла своего ринханто. Такие отчаянные и принципиальные воины опасны не только для тех, на кого нападают, но и для тех, кого защищают.
