– Борис Хомин, – представился толстяк и пожал Славе руку.
После недолгого обмена любезностями хозяин пояснил:
– Мама сама этот дом проектировала, она архитектор. Для себя строила, очень хотела жить на свежем воздухе. А потом вот заболела. Не хочу продавать, а приходится…
Он развел пухлыми ручками.
– Может быть, она еще поправится? – спросила Гуля.
– На лечение много денег нужно, – вздохнул Хомин. – Да и не потянет она уже все это – дом, хозяйство… Ей теперь в городе надо жить, поближе к больнице.
Заметив некоторое разочарование на лице Гули, толстяк поспешно добавил:
– Вы не подумайте, тут в поселке тоже хорошая поликлиника есть, и даже узкие специалисты. Просто маме с ее болезнью нужен особенный уход, но вам еще рано о таком думать, вы еще молодые.
– А сами не хотите жить здесь? – не унимала свое любопытство Гуля.
– Я ведь журналист, чистый, знаете ли, гуманитарий – ни гвоздя забить, ни за руль сесть, – хихикнул Хомин. – Не для меня это, не приспособлен я для хозяйства.
Закрапал мелкий противный дождик. Слава еще раз оглядел дом сверху донизу. Водостоки хорошо сделаны, правильно, ничего мимо не течет, фундамент размывать не будет. Да и сам фундамент, по крайней мере, снаружи целый и ровный, без трещин.
– Внутри посмотрим? – спросил Слава.
– Конечно, – кивнул Хомин.
Толстяк вкатился в дом, бережно неся впереди себя живот. Гуля со Славой последовали за ним под завистливое блеяние мокрого козла. Заходя, Слава несколько раз открыл и закрыл дверь, убедился, что закрывается легко – значит, повешена ровно, и проем не перекосило после усадки фундамента.
Пока они осматривали дом внутри, Слава не без удовольствия наблюдал за Гулей – вид у нее был такой, словно он привез ее в большой торговый центр выбирать новое платье. Гуля придирчиво разглядывала комнаты, но он уже чувствовал, что ей нравится. Отделка в коттедже была черновая – голые стены, уже выровненные и оштукатуренные, радиаторы отопления на месте, но дверей еще не было, с потолка свисали на проводах лампочки, на полу стяжка. Слава слазил на чердак, убедился, что крыша не течет, и стропила крепкие, а строители не стали экономить на утеплителе. Окна открывались ровно, стены возле окон не были холоднее, чем в остальных местах – это уже хорошо. Похоже, мама-архитектор свое дело знала. Он тщательно простучал стены – пустоты не слышно, значит, и штукатуры не халтурили. Да, придется еще вложить в ремонт, но это уже не так много, зато они смогут все сделать по своему вкусу.
– Сделай скидку, – сказал Слава Хомину, когда они осмотрели оба этажа и подвал. – Здесь еще работы – конь не валялся.
– Да самое дорогое уже все сделано! – засуетился тот, показывая на трубы в будущей кухне. – Вода проведена, канализация готова, септик, отопление запускать можно.
– А электрика? – настаивал Слава. – На втором этаже даже разводки нет. Забор, опять же, ставить надо.
– Так и быть, я поговорю с мамой, – неохотно согласился Хомин и отошел в дальний конец комнаты.
– Ну как тебе? – спросил Слава у Гули. – Мне нравится.
– Слав… – Гуля провела пальцем по гладким деревянным перилам лестницы, ведущей на второй этаж. – А мы потянем такой ремонт? Долго очень, наверное, и дорого.
Он присел на корточки – проверить, ровно ли сделана стяжка на полу. Обычному человеку понадобился бы для этого уровень, но Слава и так наметанным глазом определил, что работа хорошая.
