— А вот дом… — снова заговорил Алекс. — Здесь сложнее. Престон решил поделить гостиницу пополам между вами двумя… — Он на секунду стрельнул в Джемму взглядом, положил ладони на разложенные на столе листы и подтолкнул теперь уже их. — Можете ознакомиться с бумагами…
Стопа в кроссовке со стуком опустилась на пол.
— Дом… — Скрипучий голос понизился на октаву.
Иэн подался вперед и уперся локтями в колени. Черт. Это не к добру. Все тело Джеммы непроизвольно напряглось, однако до Алекса, похоже, не дошло вообще ничего. Он только флегматично кивнул:
— Да.
— Поделить… — снова обронил Иэн.
— Да.
— С ней. — Каштановая голова мотнулась в сторону ее кресла.
Теперь Алекс устало вздохнул.
— Да, Иэн. Но при условии, что вы проживете здесь четыре недели. — Он снял очки с переносицы и потер глаза. — Если же вам это неинтересно, дом отходит к Джемме целиком. Если в это время вы уезжаете за пределы Камбрии, дом также отходит Джемме. Вы можете съездить туда, где вы живете сейчас, и взять все необходимое, но как только вы вернетесь, пойдет отсчет. Напоминаю: месяц.
Очки вернулись на переносицу, Алекс снова запустил руку в ящик и вынул оттуда еще один брелок, на этот раз на целой связке. Старый маяк с облезшей краской, ключи от гостиницы, принадлежавшие Престону. В кабинете воцарилась гробовая тишина. Гробовая. Смешно. Джемма с опаской посмотрела в сторону пасынка. Он как-то отстраненно, быстро закивал. Поджал губы, быстро облизнул…
— Я понял. — Его тело резко крутанулось в кресле и подалось к Джемме. Она непроизвольно отшатнулась.
— Вот, значит, насколько велика любовь, да, зайка?
Сердце забилось в бешеном ритме.
— Боже…
— Примерно с восьмикомнатную гостиницу с видом на море. — Голос упал до низкого рычания, взгляд обжег кожу. — Хорошая любовь, крепкая. Умница, зайка.
Она была готова к такому выпаду. Была. Но шея и щеки все равно начали заливаться краской. Язык снова отнялся. Как так вышло, что при нем становится невозможным сказать хоть слово? Иэн несколько секунд всматривался в ее лицо. Но вдруг резко вскочил с кресла и размашисто двинулся к двери.
— Поздравляю, ты выиграла, — рыкнул он на ходу. — В гробу я видал эту дыру.
И дверь кабинета громко хлопнула.
Вокруг снова стало ужасно тихо. Глаза Алекса за очками сделались большими и ошарашенными, Джемма тихо-тихо тонкой струйкой выпустила воздух из легких. Если бы Престон был жив, ему стоило бы устроить хорошую выволочку. Он должен был знать, чем все закончится.
— Что ж… — Голос Алекса тихо прошелестел по кабинету. — Очевидно, Престон умел размножаться почкованием… — Мужчина вздохнул и начал вяло сгребать бумаги в стопку. — Я оставлю копию завещания, но не думаю, что мы снова увидим Ройса. Сожалею, что тебе пришлось это вытерпеть, Джем.
Какой заботливый. Проявить заботу раньше и быть чуть тактичнее он не подумал.
— Все нормально. — Джемма отмахнулась. — Я в порядке.
— Ладно. — Он кивнул. — Тогда я пойду, у меня еще дела.
— Я провожу.
— Не стоит. Тебе нужно побыть одной какое-то время.
Он устало поднялся, обошел стол и тихо вышел из комнаты.
Джемма осталась одна. Локти уперлись в колени, голова бессильно упала в ладони. Из груди вырвался длинный-длинный вздох. Напряжение этого дня вдруг навалилось на плечи тяжелым камнем и придавило. А ведь она держалась, все это время держалась. Почти не плакала. Занималась гостиницей, организовывала кремацию. И почти не плакала.
