- Да, здесь очень хорошо, - улыбнулась я и вновь посмотрела на пруд у поляны.
- Деда-а-а, мы нашли ежиков! - сын бежал к прадедушке, в честь которого был назван, удерживая в куртке небольшой комок, а рядом с ним несся его верный спаниэль Оскар.
- Теперь у нас будет ещё и ёжик, - улыбнулась я.
- Подожди, он еще гусят не видел, - усмехнулся Улаф, а Улли, подбежав к нам, начал показывать свое сокровище, завернутое в плотную ткань.
- Мама мы же его заберем?! Заберем же, да?! - карие глаза сына горели радостью.
- Конечно, родной, - улыбнулась я, рассматривая перепуганного ежа, свернувшегося в шарик. - Как мы его назовем?
- Магнусом! - без колебаний ответил сын, пока Оскар пытался сунуться мордочкой в куртку.
- Ты его можешь нарисовать и подарить прадедушке, - предложила я.
Уильям начал заниматься с сыном рисованием, и я была рада, что Улли не надоедало новое занятие, а, напротив, увлекало не меньше животных. Собственно, зверей он и рисовал и, возможно, в будущем мог бы стать хорошим анималистом.
- Мне очень понравился твой рисунок! Я его повесил в своём кабинете! - Улаф подмигнул правнуку, который по приезду торжественно вручил прадеду свою живопись в рамке.
- Это мы с мамой катались на Пегасе и Перле! А потом я их нарисовал с папой!
Тем временем Оскар в очередной раз попытался исследовать ежа, который недовольно зашевелился.
- Его надо отнести в наш загон… - Улаф махнул рукой своему камердинеру, который незримый тенью следовал за своим хозяином, но сын запротестовал.
- Я сам с папой отнесу! - ответил он и побежал к отцу, оставшемуся у пруда.
- Через неделю у нас будет официальный прием с послом из Австралии, который обещал привезти нам квокку. Боюсь представить… - усмехнулась я, наблюдая за убегающим Улли.
- Хорошо не крокодила, - скрипуче рассмеялся дед и внезапно добавил: - Читал о твоих похождениях в Гетеборге.
Улаф продолжал смотреть на правнука с внуком, а я не была удивлена, что он завел разговор о нарушении протокола. Таблоиды и соцсети пестрили от противоречивых заголовков и мнений.
Свекры, многочисленные королевские родственники и моя мамуля были недовольны моим поведением, а Уильям до сих пор на меня сердился и напоминал маленького ребенка в его нежелании меня понять.
- Скорее, это был полет, а не похождения… - спокойным голосом ответила я, ожидая очередного потока обвинений.
- Ну, что могу сказать… Молодец, - внезапно произнес он, и я внимательно посмотрела на старика.
Он тоже повернул голову ко мне, и в его выцветших старческих глазах мелькнуло понимание.
- Ты добилась своего. Теперь о самолетах Виландера говорят все и хотят заполучить новую игрушку. Пусть не в государственных масштабах, но в личных точно.
- Личных недостаточно, - жестко проговорила я. - Но для государственного масштаба нужна инфраструктура, производство, станции подзарядки, усовершенствование батарей, чтобы они не так быстро изнашивались, а это всё проблема.
- Когда это для тебя было проблемой, девочка, - усмехнулся старик и похлопал меня по руке.
Я продолжала внимательно смотрела на Улафа. Он, единственный из всей семьи, понял мой маневр.
- Спасибо.
- Ты выглядишь уставшей. Много работаешь… - он не спрашивал, а констатировал факт.
- Порой нам с Уильямом приходится принимать непростые решения, - улыбнулась я.
Улаф взглянул на поляну, где его внук играл с правнуком, и тихо произнес:
- Я, конечно, старик, и мой мозг меня уже подводит, но не в этом случае. Я очень люблю своего внука, но знаю его возможности. Вильгельм отличный исполнитель, но никудышный лидер. Таков его характер. Он слишком мягкий для короля и не умеет принимать жестких, но верных решений. Он думает сердцем, а не головой. А эмоции в управлении государством еще никогда не приводили к успеху.
