- А благодаря пилотной программе, координируемой ВОЗ, более миллиона детей в Гане, Мозамбике, Кении и Малави уже сейчас получают вакцины против малярии и туберкулеза… - тем временем продолжал премьер, а я перевела взгляд на стоявшего рядом со мной Шона Дэвиса - хирурга из Нью-Йорка, и вспомнила наш визит в его госпиталь.
Мы не только привезли партию новых препаратов, но и стали невольными свидетелями непростых будней врачей. Вчера на операционном столе он потерял очередного пациента, подорвавшегося на мине, и сразу после этого вышел к нам.
Как и все хирурги, Шон Дэвис был циником - по поводу потери пациента не рефлексировал, себя не винил, быстро абстрагировался и переключился на нашу делегацию, но все же на секунду я уловила какую-то эмоцию на его лице, которой так и не смогла дать определение.
- Как идет вакцинация? - тихо спросила я.
- Хорошо. Благодрим за помощь, Ваше Величество… - тихо ответил он.
- Без формальностей. Можно просто Элизабет, - прервала я его и тихо добавила: - Трудно приходится врачам работать в таких условиях…
- Такова наша миссия, - ответил он, и я, грустно улыбнувшись, кивнула.
Теперь я понимала его вчерашнее состояние. Это была не эмоция жалости или досады.
- Наверное, самое трудное в выполнении любой миссии - это чувствовать своё бессилие что-либо изменить… - тихо проговорила я, и Шон посмотрел на меня. Внимательно. Не как на королеву, а как на личность.
- Согласен. Но надо идти вперед… - ответил Дэвис, и в моем взгляде читалась понимание.
Собственно, пока мы шли по больнице и заходили в палаты, эту беспомощность я чувствовала не меньше. Сжимая руку очередному тяжелому пациенту, ободряя его теплой улыбкой, даря малышу под капельницей яркую мягкую игрушку, я старалась не рефлексировать, но отчетливо понимала, что не все было в моей власти.
Я уважала подобных Дэвису людей - несмотря на трудности, они с достоинством выполняли свою миссию и делали все возможное для спасения людей. Порой в ущерб себе и своей личной жизни.
- Да, делай, что должно, и будь что будет, - кивнула я, и Девис, соглашаясь, вновь бросил на меня внимательный взгляд.
- А теперь я хочу предоставить слово Ее Величеству королеве Швеции Элизабет, - произнес премьер, послышались аплодисменты, и я, улыбнувшись, выступила на передний план.
- Двадцатый век оставил нашему поколению тяжелое наследство - минную чуму, - начала я свой небольшой спич. - По оценке ООН в результате локальных военных конфликтов и терактов в семидесяти странах установлено более ста миллиона мин и засорение ими территорий продолжается. Ежедневно в мире жертвами мин становятся более восьмидесяти человек, и каждый третий пострадавший - ребенок. Кроме того, земли, зараженные минной чумой, не могут быть включены в хозяйственный оборот, что существенно для перенаселенных стран, где остро стоит вопрос голода и продовольствия.
Я сделала секундную паузу и обвела взглядом людей, смотревших на меня. Здесь были не только представители прессы, а мирные жители, в большинстве своем женщины и дети.
- Сегодня технологии шагнули далеко вперед, - продолжала я. - И уже сейчас применяются системы на основе искусственного интеллекта, которые способны распознавать мины и другие снаряды с помощью дронов.
Это была одна из причин, почему я приняла участие в поездке. Мы спонсировали разработку проекта в Германии. Также мы выделили ООН средства на формирование спецгруппы, которая и вела деятельность по разминированию полей с помощью новых систем.
