“Мы все сотканы из противоречий”, - сказал когда-то Генри и был прав. С одной стороны, мы поддерживали военные разработки и укрепляли оборону, а с другой помогали ООН в их миротворческих миссиях против террористов.
- То есть дроны способны обнаружить любые взрывчатые устройства. Даже самодельные? - это был один из журналистов.
Наш небольшой митинг носил характер конференции, нас снимало телевидение, и его вопрос, как и многие другие, был согласован заранее.
- Конечно, - кивнула я. - Только за последние пару дней с помощью дронов было обнаружено и обезврежено больше тысячи мин различного образца на участке в несколько километров, и сейчас этот коридор можно считать дорогой жизни. Более того, уже разработано специальное мобильное приложение для граждан. Любой из вас при обнаружении подозрительного объекта может сделать фото и отправить его на центральный сервер, где мина будет сразу распознана, ее координаты будут внесены в карту расположения мин, и впоследствии она будет обезврежена.
- И эта система работает? - спросил чей-то женский голос на ломанном английском.
Женщина-африканка с ребенком на руках. Ее вопрос не был запланирован. Она смотрела на меня немного испугано, немного с вызовом. Она требовала гарантий, и я понимала ее эмоции.
Ей было плевать на все наши статусы и регалии - они ничего для неё не значили. Мы все уедем, а она и сотни жителей останутся здесь чтобы использовать эту землю для обживания и сельскохозяйственных работ. Они мне не доверяли и имели на это полное право.
И вновь инсайт. Вновь нарушение протокола. Вновь идея, которая не только привлечет внимание к проблеме, но в первую очередь станет гарантией для этих людей.
- Я настолько уверена в новых технологиях, что лично пройду по разминированному участку.
По толпе прошла волна одобрения, люди оживились, в их глазах загорелась надежда и доверие ко мне, как к лидеру, а сзади почувствовалось напряжение моей свиты.
“Ну, им не привыкать к моим неожиданным решениям”, - пронеслась мысль, но я не собиралась щадить нервы ни их, ни родных. Хотя и понимала их состояние и недовольство.
Через полчаса я в бронежилете и с защитным щитом-маской на лице стояла перед очищенной дорогой, а по обе стороны от нее виднелись проволока и ярко красные флажки с надписью «Опасно! Заминировано!»
Меня хотели вырядить в саперный скафандр, но я наотрез отказалась.
Где-то далеко, на соседних участках, велись работы по разминированию и слышались приглушенные взрывы - очередная мина была обнаружена и ликвидирована, очередная пядь земли отвоевана и вылечена от минной чумы.
Работы могли прекратить, но я, несмотря на дискомфорт от взрывов, не хотела, чтобы из-за нас останавливали процесс.
К моему удивлению, не одна я вызвалась пройти по очищенному полю, что не могло не радовать. Чем большую реакцию вызовет этот марш, тем больше от него будет толку.
По левую от меня сторону стояли Шон Девис и оператор с камерой, по правую генсек и глава нашей миссии, а по краям расположилось два сапера из спец.подразделения, занимавшиеся разминированием участка.
- Когда будете готовы, Ваше Величество, - предупредил один из саперов, и я понимающе кивнула.
Несмотря на уверенность, сердце выбивало жесткий ритм, и я, прежде чем сделать первый шаг, повернулась назад. За моей спиной тенью нависал начальник моей СБ Феликс. Он хотел пойти впереди вместе с саперами, но я запретила - за нашей шеренгой на экранах телевизоров будут наблюдать тысячи глаз, и я, как лидер, первая должна была показать безопасность пути, а не прятаться за чьей-то спиной.
