- Нельзя просто взять и построить самолет. Он должен пройти определенную сертификацию, - мы сидели за большим столом на конференции, и Эрик рассказывал о своем электросамолете. - Он прошел тестирование и получил лицензии.
- Какие у него характеристики? - поинтересовался один из бизнесменов.
- Приводится в действие двумя электродвигатели. Летает 440 км/ч и имеет дальность полета 1000 км. Потолок высоты составит 13 500 метров. Однако ожидается, что эти показатели будут увеличиваться по мере совершенствования технологий аккумуляторных батарей.
- Небольшая дальность полета, - послышался голос одного из участников форума, и теперь уже в разговор вступила я.
- Половина всех полетов в мире совершается на расстояние меньшее, чем 800 км. Одно дело - поднять в воздух гигантский самолет, чтобы добраться из Нью-Йорка в Париж, но совсем другое - когда нужно слетать, например, из Берлина в Мюнхен или из Гамбурга в Амстердам. До них всего лишь несколько сотен километров. Но для этого используются одни и те же самолеты, выбрасывающие сотни тонн углекислого газа.
Участники конференции внимательно слушали, взвешивая все “за” и “против”, а я продолжила, оставляя самый веский аргумент напоследок.
- Главное преимущество подобных самолетов - это деньги. Один час полета обходится авиакомпании всего в 150 евро. Это намного дешевле, чем обслуживание даже частных бизнес-джетов, не говоря о лайнерах.
Представители авиакомпаний уже более заинтересованно посмотрели на меня.
- Как решить проблему с зарядкой?
- Мобильные устройства на колесах, они тоже входят в комплектацию, - поддержал беседу Виландер.
- Это все, конечно, хорошо, но что с производством батарей и инфраструктурой? - задумчиво продолжил глава немецких авиалиний.
- Можно задействовать частные аэродромы, - продолжал Виландер. - Их у нас в Германии более 250.
- Швеция так и планирует сделать, - поддержал диалог Уильям. - Уже сейчас увеличиваются мощности по производству литиевых батарей.
Он говорил правду. Мы вели переговоры с африканским правительством по добыче сырья и сюда мы приехали, в том числе, и для того, чтобы наладить контакт с идентичными предприятиями.
- И во сколько обходится обслуживание подобного самолета?
- Меньше на 800 евро, чем стандартного самолета, - отвечал Виландер, и я, отмечая довольные лица бизнесменов, понимала, что наш визит в фонд можно было назвать успешным.
Несмотря на то, что некоторые вопросы так и остались нерешенными, я была довольна результатами, однако, уже сев в автомобиль, пришла к прежнему состоянию нестабильности.
Уже подъезжая к парламенту, я услышала звук пришедшего СМС и, посмотрев на экран, застыла.
“Привет. Соскучилась. Давай созвонимся через два часа”, - гласило сообщение от сестры на русском, но это была не сестра. Так мы с Генри и другими участниками совета договаривались о видеоконференции в секретном приложении.
- Кто там? - поинтересовался Уильям.
- Галя хочет поговорить. Как освободимся, позвоню ей, - улыбнулась я, в то же время понимая, что это срочное совещание как-то было связано с моим состоянием.
Выходя из машины, где нас с Уильямом встречала делегация, я посмотрела на канцлера Штольца. Он тоже получил сообщение.
- Встретимся в моем кабинете через два часа… - тихо произнес он, пока мы шли по красной дорожке в зал заседаний немецкого парламента.
Последующий два часа пронеслись одним пятном, и я была благодарна своему мастерству прятать эмоции и концентрировать внимание на поставленных задачах.
