Суровый, строгий взгляд Рагацци.
– Парень, делай что говорят. Инструкции получишь позже.
– Но, – протягиваю. – Мне действовать по протоколу?
Рагацци сдвигает брови. Он что, сомневается?
– Исключений быть не должно, даже для родственников. Ах, да, – лезет во внутренний карман пошлого темно-фиолетового пиджака. – Вот.
Беру. Так, авиабилет, рейс Нью-Йорк – Рим. Ясно, Маттео – родственничек второй жены Рагацци – будет отправлен в ссылку, отлучен он дел Семьи.
– Можешь идти, парень, – кивает в сторону выхода босс.
– Хорошего вечера, – выдавливаю через подступивший приступ бешенства.
Да уж, Адриан, его это гребаное высокомерие, снобизм. Ненавидишь его? Правильно.
Невероятная нега. Ли Фэй пахнет клубничным интимным гелем-смазкой. Поглаживания по голове. Ли легонько покачивается. Я ее об этом не просил, но пусть. Возможно, в ней сейчас работает материнский инстинкт.
Звук удара плетью. Еще, еще… Приглушенный вопль какого-то мужика из-за стены. У него во рту кляп? Строгий звучный голос работницы заведения. Слов не разобрать, но, скорее всего, она клянет его за плохое поведение, или типа того. Это игры, в которых я не разбираюсь и не хочу разбираться.
Зевок. Короткий провал…
Лира, сука! Вот кого-кого, а ее не мешало бы разок как следует выпороть. Ремнем. Нет, лучше какой-нибудь хворостиной. Чтобы она, эта гребаная небожительница, прочувствовала, что такое наказание по-деревенски…
Прикрываю глаза. Сельский штукатуренный дом. Перекати-поле, гонимые жарким сухим ветром по песчаным равнинам. Голубое безоблачное небо…
Лира на старой, деревянной кровати в том доме. Куча расшитых вручную подушек, скомканные простыни, покачивающиеся кружевные занавески на окнах. Проникшие в дом песчинки щекочут мои ступни. Лира лежит в белом сарафане. Ее ноги раздвинуты. Она трогает себя, запрокинув голову и зажмурившись. Сельский загар, меж пальцев ее божественных ножек тоже прилипли песчинки. Нет, я не смог бы выпороть ее хворостиной. Я бы её…
Так, Адриан, тебя понесло, чувак! Перестань уже фантазировать на ее счет.
– Ли Фэй, – говорю, потягиваясь.
– Что, Круз, милый?
– Продлим еще на часок? Что-то никак не вырублюсь.
– Не могу, милый, никак. Клиент.
Блин, надо разобраться с этим Маттео, а я не в форме. Твою ж мать!
– Жаль!
– Но у нас еще час, милый. Чем займемся?
Какая же Ли приятная, боже, да, Адриан? Даже не верится, что она наказывает мужиков.
– Давай поболтаем, что ли. М-м-м, у тебя есть мужчина, Ли?
– Нам запрещено обсуждать личные темы, ты же знаешь, милый, – щебечет.
– Да ладно, я, считай, и не клиент вовсе. Ну хоть намекни.
– Не могу, но, милый, если хочешь, можешь рассказать о себе.
– Моя работа чем-то напоминает твою… – начинаю, усмехнувшись.
– Не-не-не, не хочу знать, лучше поведай: каких женщин ты предпочитаешь?
Присвистываю.
– Ну и вопрос, блин! Хорошо, ладно, Ли. До прихода к тебе я думал переспать с одной телочкой. Ее звали Стэфани.
– «Телочка», – с какой-то насмешкой тянет Ли. – Ясно, милый, подозревала, что ты… – осекается.
– Кто я?
– Не однолюб, в общем.
Смешно.
– Какая же ты дипломатичная, Ли, обожаю тебя! – легонько тереблю ее за пухлую ляжку.
Хихикает, морща приплюснутый носик с широкими ноздрями.
– Ну-да, точно не однолюб. Иначе говоря, я по жизни времени зря не теряю.
– И, что же Стэфани?
– А-а-а, – отмахиваюсь. – Ничего. Она так себе.
– В плане? Она некрасивая? Тебе нравятся некрасивые?
