Мухаммед увидев мое разочарование, расхохотался.
– Привыкай к местной жизни, бэнти.
Я уже хотела было возразить, но в дом вошла высокая мужская фигура, привлекая мое внимание. Парень был достаточно высок, крепко сложен, насколько это можно было рассмотреть под их тобой (как я помню, так называется их традиционный «халат»). А вот голова была непокрыта, что не вязалось с традициями. Его черные волосы, коротко остриженные, придавали ему ангельский вид. А, когда он снял солнцезащитные очки, я замерла. Какие у него были глаза! Словно голубое небо опустилось в них и заискрило.
Он поздоровался на арабском с Сардаром и Мухаммедом, затем повернулся ко мне и восхищённо улыбнулся.
– Амин, – заговорил Сардар на английском языке, чтобы я поняла, – я думал, что ты снова в разъездах. Ну что ж, оно даже к лучшему. Мой дар тебе. Я привез тебе личную джарийе.
– Хох, – сладко протянул он.
От взгляда красавца у меня мурашки забегали по всему телу.
– Я благодарен тебе, Сардар, – ответил он, обнажив свои прекрасные белые зубы.
От его слов мне стало неловко. Словно меня начали раздевать посередине залы.
– Пусть сегодня служит мне, – Амин хищно мне улыбнулся и повернулся у отцу.
Мухаммед с минуту рассматривал меня, затем кивнул.
– Я прикажу Халифе обучить ее, – подытожил Мухаммед.
Через мгновение появилась женщина, одетая в абайю (традиционную черную одежду, которая открывала лицо). Женщина была красива, хотя заметно, что ей уже далеко за пятьдесят.
Мухаммед отдал приказ, и меня увели в помещение, которое скрывалось под лестницей, где нас уже ждало не менее десяти девушек, хихикающих и перешёптывающихся между собой.
– Проходи, Анна, – услышала я знакомый голос Алии.
Наконец я сдалась и схватила за руку девушку.
– Пожалуйста…
– Тебя не тронут. Амин не соблазнится на джарийе. Тебе придется просто служить ему.
Халифа взяла меня за руку и вывела из дворца. На заднем дворе были не менее изысканные пристройки, в которых, как я понимаю, находились бани.
– Хамам, – произнесла Халифа и показала рукой на дверь.
Без особо энтузиазма я вошла в баню. Хотя то, что там увидела, скорее напомнило огромный чан, наполненный горячей водой. Там даже цветы плавали.
Пока я думала, стоит ли мне повиноваться, в помещение вошёл мужчина. Равнодушно осмотрев меня, что-то приказал девушкам, которых я даже не сразу заметила.
В ту же секунду они подлетели ко мне, развели мне ноги и скрутили руки. Мужчина достал какую-то баночку, в которой была мазь или крем, окунул туда два пальца и, отодвинув мои трусики, ввел глубоко, отчего я вступила сначала в ступор, потом перешла в стыдливость и затем- в гнев. От злости меня затрясло. Это унижение, каких не видывал свет.
Девушки отпустили меня также резко, как и скрутили. От негодования я ушла в конец хамама.
Алия пришла через несколько минут.
– У тебя были отношения? – заботливо спросила она.
– Я была замужем, – просто отрезала ей в ответ.
Может они сейчас решат меня отправить назад?
Алия перевела это доктору и тот довольно кивнул.
– Господину не нужна испорченная дева. Потому выше рабыни тебе не подняться.
Я взяла протянутую мне абайю и наспех переоделась, пряча свою ненависть.
