– Во Вселенной насчитывается более ста миллиардов галактик. И в каждой из этих галактик сияет сто миллиардов звёзд.
Я посмотрела на небо, пытаясь осознать, насколько на самом деле велика Вселенная. Мой разум оцепенел от одной только мысли об этом.
– Значит, где-то там должна быть другая цивилизация, – продолжила Дженнифер. – Вообще, должно быть множество цивилизаций. Неужели так трудно поверить, что в этой бесконечной Вселенной найдётся хотя бы один вид, готовый протянуть руку помощи? Те, кто хочет показать нам, что мы не одиноки?
Я смотрела на звёзды, и мне показалось, что они стали чуть-чуть ярче.
– Может ты и права, – признала я.
– Знаешь, я ведь не одна такая.
Я оглянулась, и впервые увидела Дженнифер по-настоящему расстроенной.
– Это не шутка, Мэллори. Мы знаем, что это реально. Столько людей взаправду видели неопознанные летающие объекты. Даже правительство подтвердило существование НЛО! Но людям всё равно плевать на это.
– Разве не может быть множества других объяснений? Мы не знаем наверняка, что это…
– Целая команда учёных прислушивается к небу, пытаясь засечь сигнал инопланетян. У них есть передатчики, направленные в космос, фиксирующие всё необычное. И знаешь что? Они что-то нашли.
Я замешкалась.
– Они нашли что-то в… космосе?
Она кивнула.
– Ещё в семидесятых учёные создали радиотелескоп, который назвали «Большое ухо». В течение нескольких месяцев оно слушало, но безрезультатно. Но однажды ночью оно уловило сигнал, идущий от звёзд. Он длился семьдесят две секунды, и был в тридцать раз громче и чётче всего, что они засекали когда-либо прежде.
– И что же это было?
– В том-то и дело. Дежуривший в ту ночь учёный был так потрясён, что распечатал запись и написал на ней: «Вау!» По сей день он и его команда считают, что инопланетяне – это наилучшее возможное объяснение.
Я снова посмотрела на небо, и сердце ёкнуло от страха.
– И что они сделали?
– Ничего.
– Что? – я снова посмотрела на Дженнифер. – Но если они решили, что это инопланетяне, разве они не должны были… разобраться в этом?
Она вздохнула.
– Им не хватило денег. У подобных программ не самое щедрое финансирования, особенно когда стране надо обеспечивать армию и всё такое. Люди скорее потратят деньги на создание бомб и на смерть, а не на поиски жизни.
Я неловко открыла и закрыла рот.
– Но… нам нужно знать о таких вещах.
Её губы снова приподнялись в намёке на улыбку. Дженнифер никогда не могла спрятать её слишком надолго.
– Видишь? Вот об этом я и говорю. Вот почему всё зависит от нас.
Мне это показалось неправильным. От нас ничего не должно зависеть. Мы ведь просто дети.
Но, прежде чем я успела это сказать, Дженнифер широко раскинула руки и крикнула звёздам:
– Привет, инопланетяне! Мы здесь! Мы верим в вас! – она говорила так громко, что слова эхом раскатились по пустому району.
Я зажала рот рукой, словно это я кричала.
– Ты что творишь? – мой шёпот было едва слышно. До этого мы говорили обычным голосом, но после этого крика мне показалось, что его надо как-то скомпенсировать.
– Иногда надо просто заявить о себе, понимаешь?
Я не понимала.
– Надо просто оставить свой клич во Вселенной, – она улыбнулась моему неверию, явно сдерживая смех. – Это весело. Попробуй.
Я посмотрела на тёмное окно комнаты её мамы, на наш тихий район. Всё было как обычно: сонные дома тесно прижимались друг к другу, одинаковые почтовые ящики охраняли их, как сторожевые псы, выцветшие флаги Америки поникли в безветренной ночи.
