– К участковой? Или куда? – Нина протянула руку.
– Да нет, – он замялся и опять знакомо улыбнулся. – Тут, в центре. Ну, знаешь, на Московской. – И, видя, что она не понимает, скороговоркой добавил: – В психоневрологический диспансер.
– А-а! – Нина откинулась на подушки.
«Много ж ты чего наплел на меня этому врачу из «скорой»!»
– Если, конечно, будешь себя более-менее сносно чувствовать. А можно их и на дом вызвать. Тут записан телефон…
«И увезут тебя отсюда, милая, в рубашке с завязанными рукавами…»
– Хорошо, я схожу. Положи, я потом посмотрю.
– Ну вот и ладно. Вот и ладненько. Ты только не волнуйся. Лежи, не вставай. Отдыхай. Тебе какую-нибудь книжку принести?
– Нет, спасибо.
– Правильно, лучше поспи еще чуток. И ничего сегодня не делай – обойдемся. Сереге я рубль дал, он пообедает в столовой, чтобы тебя не беспокоить. А на ужин там еще котлеты со вчера остались. Так что лежи, ни о чем не думай. Хорошо?..
Послонявшись еще немного по квартире, он перенес телефон в спальню, к ней поближе, и ушел на работу, пообещав периодически позванивать.
Нина выключила радиолу и посмотрела на синенький листок.
Ну вот еще один, может, последний звонок… Она смутно удивилась себе: так спокойно воспринять эту новость. Хотя – что считать новостью.
Вчерашний приступ, а сомневаться, что случился именно приступ, не стоило, унес, казалось, способность чего-то страшиться, чему-то удивляться. Нина, естественно, не знала подробностей, но догадывалась, как это произошло.
Она задремала в автобусе и, похоже, сразу начала бредить или видеть сон. Один из тех снов, которых она боялась до холодных судорог в животе, один из тех, которые подводили ее к той неосязаемой грани, за которой начинаются элементарные истерики. Кому-то из пассажиров показалось, что ей плохо, а если видик у нее был такой же, как после, это совсем немудрено, – остановили автобус и вызвали «скорую».
Она помнила, что, очнувшись, назвала себя и свой домашний адрес. Врач спрашивал о сердце, о церебральных симптомах, но она через силу все отрицала и просилась домой. «Переутомление», – твердила она, с трудом ворочая языком. Собралась толпа, было стыдно за свою слабость и беспомощность, ведь даже приподняться на носилках не находилось сил. «Просто сильное переутомление, – твердила она. – Слишком много работы, скоро конец квартала. Это от усталости», – упрямо, раз за разом проговаривала она.
Врач, похоже, не очень поверил. Хотя привезли домой. И на том спасибо…
Однажды ей уже давали подобное направление.
Она сильно запаниковала тогда. И – не пошла. Решила прежде разобраться сама. Взяла у Зиночки справочник практического врача и поздними вечерами на кухне строго примеряла к себе клинику всего тамошнего набора нервных и психических болезней. (Позже, смущаясь и краснея, она даже купила в букинистическом «Курс психиатрии» и долгое время прятала книгу дома в туалетном столике.)
Ни одна болезнь ни по симптомам, ни по течению полностью не подходила. Это Нина выяснила вполне, вчитываясь еще и еще в отобранный круг чуть ли не наизусть заученных статей. Однако некоторые абзацы заставляли холодеть.
Боже мой, как страшно становилось тогда!.. Нет, нет! Это невозможно! Этого не может быть, твердила она себе. Это слишком страшно, чтобы быть в действительности. Не с каким-то мифическим больным Х., абстрактным и далеким, а с тобой, именно с тобой!.. Нет, нет, конечно же нет!.. Она шла под душ и подолгу стояла, глотая капли, сбегающие по лицу.
