В ответ Женя закатили глаза.
– Слушай, судя по всему, мегера, что приходится ей матерью, будет недовольна не тем, что она раскошелилась на джинсы по неадекватному ценнику, а тем, что она приобрела что-то по цене ниже МРОТа. Да и как бы мне не хотелось заработать на парочку «Космополитенов», эта модель ей и вправду идет. Свое дело я выполнила честно. По-хорошему надо было еще и снять с нее эту горжетку и утилизировать ее, но это уже не входит в мою компетенцию.
Ухмыльнувшись, я, вооруженный распрыскивателем и тряпкой, подошел к кассовой стойке, сел на корточки и принялся тереть ее лицевую сторону. Женя, опершись на ее столешницу локтями, достала телефон и окунулась в бесконечную ленту инстаграма2.
– Так на чем я остановилась? – сумев оторваться от экрана после нескольких пролистанных постов и вновь оказавшись в реальном мире, она вытянула голову и поглядела на меня сверху вниз.
– Обходительный мужчина, что оказался отцом, оплатил тебе такси до дома за свой счет.
– Ага, точно. – дождавшись от меня двух ударов пальцем по собственной мочке, Женя продолжила. – Еду я, значит, до дома, и тут мне в директ…
*
Сегодняшний перерыв я провел в полном одиночестве, чему был рад – Женя и Ильтс были еще теми энергетическими вампирами, поэтому редко выпадающая возможность побыть в тиши наедине с самим собою была не только блаженством для моих перепонок, но и возможностью восполнить ресурсы, которые мне понадобятся уже вечером.
Ильтс, что из-за своего вчерашнего отгула был загружен перенесенными на сегодня желающими сэкономить на стрижке, как-то сказал: «ты не интроверт, ты просто успеваешь наговориться с самим собой, поэтому с окружающими говорить у тебя желания особо нет». Иногда этот парень мог выдавать и что-то глубокомысленное. Согласен с тем, что я еще тот любитель вести монологи внутри своей черепной коробки, но не уверен, что причина, по которой что с Женей, что с Ильтсом наше устное взаимодействие состояло сплошь из их реплик, была конкретно в этом. Просто мне «везло» приходиться по вкусам человекоподобным рупорам, которые выдавали за день словесную простыню, являющуюся месячной нормой для среднестатистического обывателя.
Зашедши домой, я закинул в себя пару бутербродов с ветчиной, включил кабельное тв на фон и принялся вырезать трафареты. Когда они были готовы, я взял их с собою и отправился в мастерскую. В ней меня встретили десять белых квадратов, оставшихся после последнего посещения. Будь я супрематистом, такая галерея могла бы вызвать гордость за себя, но моя фамилия звучала как Кузнецов, а не Клюн или Малевич, и относил я себя к остросоциальному неоэкспрессионизму, так что подобные виды пробуждали во мне лишь тоску.
Три усердные попытки, и от былой тоски не осталось и следа – я смог найти нужную рецептуру, чтобы моя задумка по максимуму реализовалась в жизнь. Вместо одной толстой черной линии по краям изображения я использовал две узких, небесного и белого цвета, что наслаивались друг на друга и от чего воздушный шар сразу прибавил в объеме и заиграл красками. Поглядев на него под разными углами, я удостоверился, что лучшего добиться не выйдет, после чего, забросив трафареты и баллончики в лежащую на пыльном бетоне сумку, накинул ее лямку на свое плечо и ускоренной походкой отправился вниз по лестнице, прямо на гулкие проспекты – свободного времени у меня оставалось еще полно, самое то, чтобы придать этому покрытому сажей промышленному акрополю немного кричащего лоску.
