Эти размышления привели Бегемота к решению и он сказал:
– Хорошо. Будем считать, что мы с тобой квиты: я выполню твою просьбу, но после этого ты исчезнешь из моей жизни навсегда! – согласительно-примирительные нотки его голоса постепенно понизились до уровня угрозы. – Что нужно сделать?
– Я скажу откровенно, – по Зверю было видно, что он боится спугнуть удачу. – Надо взорвать завод…
– Взорвать что?! – от удивления и неожиданной масштабности предложения Жора невольно вскочил со стула. – Какой завод? Как это – взорвать?!
– Ну, конечно, не весь завод. Ёмкости. Только ёмкости с веществом. На том самом заводе, откуда ты в первый раз выкрал документацию, – Зверь остановился на секунду и пристально посмотрел в лицо Жоры, стараясь, видимо, прочесть его мысли. – Это очень важно. Если бы понял смысл игры. Идёт борьба за рынок. Я только помогаю одной конкурирующей стороне.
– Американцам, – уточнил Жора.
– Да, – подтвердил Зверь. – Теперь против них выступает несколько европейских фирм. И всё по этому делу. Патент они всё-таки отсудили. Но американцам удалось уничтожить все результаты лабораторных работ и научных исследований по данному материалу. Не осталось ни одной копии ни в каком виде. Те, кто проводил исследования, – частично или полностью устранены. Чтобы восстановить формулы и технологии получения продукта, Европе потребуется минимум десять лет. Американцы сделают выжидательную паузу и восстановят это вещество в три раза быстрее, а запатентуют его под видом своего открытия – вот и всё, такой у них расчёт.
– Ну а зачем же тогда что-то взрывать? – удивился Жора.
– Хм, – откашлялся Зверь, – дело в том, что так оно получится, если ликвидировать все запасы полуфабриката, продукта-сырца. Единственное место, это установлено достоверно и точно, где сохранился его запас – этот дурацкий завод. И ничего не поделаешь – его надо уничтожить. Иначе…
– Что иначе? – не выдержал паузы Жора.
– Иначе французам и их союзникам удастся восстановить технологии производства за полтора-два года. А это означает полный провал…
– Для тех, кто тебе платит.
– Да, а значит, и для меня. Попади к ним хоть стакан этого продукта-сырца, и я останусь на старости лет нищенствовать.
– А ты не боишься, что тебя уберут после того, как это сырьё будет уничтожено. Я, например, после твоих рассказов опасаюсь за свою жизнь. К тому же, в последнее время она течёт у меня размеренно и с наслаждением.
– Не забывай, что в этом моя заслуга, – погрозил указательным пальцем Зверь.
– Всё это в прошлом, – отмахнулся Жора, ему вдруг показалось, что он снова может «спрыгнуть» с обещания, Из разговора Зверя появилось какое-то ощущение, что власти влиять на ситуацию у него осталось не так уж и много.
– Но прошлое любит цепляться за настоящее. А насчёт твоего безмятежного благоденствия, так оно развеется в пух и прах, как только я уйду из мира авторитетов. Моё имя – та невидимая часть айсберга, на котором зиждется твоё благополучие. Не веришь?!.. да и насчёт того, что ты опасаешься за свою жизнь: не бойся. Кроме меня о том, что ты участвуешь в операции, никто не знает и не узнает. А я? Мне, даже если бы хотел, некогда заниматься тобой: к сожалению, в последнее время мною пристально заинтересовался Интерпол. Вот так-то, – Зверь замолчал, а Жора пытался сообразить, зачем он «сливает» ему эту информацию, которая, в принципе, обезоруживала его перед ним. – Однако, если будешь строптив, – добавил вдруг он, – то Интерпол, да и кое-кто ещё, кто потерял десятки миллионов долларов, заинтересуются и тобой. Ты – не я. Тебя раздавят как муху безо всяких церемоний, даже мокрого места не останется. Только за то, что ты украл документы и наделал огромные неприятности весьма влиятельным людям. Тебя уберут даже без напутственного слова, так мимоходом. Это будет даже не месть…
