– Так и поступим, – взяв Катю за рукав, ответила тётка, потянув ту за собой.
Дальше мы шли с особой осторожностью, пластик в моих руках скрипел, хрустел, хоть я и старался двигаться как можно тише. Не услышать нас мог разве что глухой. Вскоре показался он, долгожданный, буйный ручей. Шёл он по камням от вершины и резвой струёй бежал в сторону по склону. Обнаружил его чисто случайно, отодвинув пышный куст какого-то растения, что на протяжении всей речушки скрывал воду от посторонних глаз. Всюду кусты, склонившиеся к воде, за полуметровыми зелёными листьями, я не видел даже того, что в отдалении вытянутой руки от меня.
От волнения горло пересохло, набрав в ладони воды, рискуя вкусить бактерий, я сложил руки лодочкой, черпанул и попробовал на вкус. Холодная и… пресная, слава богу!
– Помогай быстрее, – поторапливая малую, начинаю откручивать крышечки бутылок.
– Я что-то слышала, – говорит Оки.
– Я тоже, нужно торопиться, – отвечаю я, заполняя сосуды. Бутылок у нас немного, да и шли мы скорее в разведку, нежели полноценно пополнять запасы. Все рассчитывали на близкое соседство с родником или ключом, фактически, никто и не предполагал возможность нахождения здесь неких «хозяев» леса. Боже, лишь бы это были какие-нибудь адекватные, современные местные жители, а не одичавшие племена каннибалов.
– Лёша… – позвала меня Оки, когда я заполнял последнюю бутылку. – Лё… – тронула она меня рукой за спину, и я поднял голову. Поднял и ахуел. Мне в глаза, на расстоянии сантиметров десяти, глядел заострённый, зубчатый наконечник стрелы. Лук натянут, стрела у глаза, а стрелок… женщина… Смуглая кожа, яркие зелёные глаза, хищная, белоснежная улыбка, чёрные волосы, звериные… Проморгавшись, слегка дёрнулся, от чего женщина по-кошачьи зашипела. За её спиной показался большой пушистый чёрный хвост. Чё за херня?!
– Не дёргайся, – медленно проговорил я для Оки, – я есть друг, – глядя в глаза женщине-кошке, говорю я. Оружие слегка отдалилось от моего лица, наклонив голову на бок, кошка с интересом захлопала глазами, кажется, она разглядывала мою одежду. – Я друг, мы, – пальцем показываю на Оки, – мы летели на большой небесной птице, птица, – медленно шевеля руками, показываю в небо, а затем на землю, – мы упали, в море, понимаешь? Упасть в мор-е-е-е-е. Мы хотели пить, пить. – Начинаю откручивать бутылку, заливаю себе в рот воду. – Понимаешь?
Рядом с кошкой появляется другая женщина, также с луком, и… о боже, да они ведь полностью голые! Смуглые сиськи с коричневыми сосками на выкат, на поясе только ремень, а ниже, обросший мехом лобок. Они что, зверо-нудисты, племя отшельников каких?!
– Кто они? – вполне себе по-нашему спрашивает дальняя кошка у ближней.
– Не знаю, та вроде самка, а это, похоже, настоящий самец, только говорит как-то странно. Может, на ум хворый…
Опа… неудобненько вышло.
– Вы меня понимаете?
Кошка напротив кивнула, убрала оружие, резко схватила левой когтистой рукой за голову и, потянув, с корточек уронила меня в воду. Бутылки попадали, кошка, ноздрями втянув мой запах, захихикала.
– Настоящий самец, ещё и потный, приятный запах, вкусный…
Блять, только не это. Реально испугавшись, я дёрнулся, попытался оттолкнуть нудистку, но сильная рука её, словно железные тиски, сжала мою голову. Кожей ощутил касания острых ногтей и то, что она в разы сильнее меня физически.
– Не дёргайся, а ты готовься к смерти! – со словами, издав лёгкое шипение, переводит свой взгляд на Оки хищница. Проклятье, точно каннибалы, нужно что-то делать, как-то ей помочь. Разбивая колени о камни, издав рев, со всей силы, всей дури, что есть, пытаюсь встать, схватить кошку и кричу:
