Читать онлайн Владимир Иванов - Ебайки. Записки деревенского модника

ISBN 978-5-4485-4978-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Радужная мантра

(Моей боевой подруге по светским тусовкам певице Злате Божен – посвящается)

Пульсом стучит во мне мантра одна.

Как с неба стекает на землю вода.

Я в воду, раздевшись, смело войду,

И к небу, взлетаю, я словно в бреду,

Фарш невозможно провернуть назад,

Моей любви ты не был рад.

Тебе дарила всю себя,

Ты не сберег эту силу огня.

Царевной-лебедем раньше ты звал,

И верность мою в свои руки прибрал

Небесной воды охладевший поток,

Мои вычерпал силы земной голубок.

Фарш невозможно провернуть назад,

Моей любви ты не был рад.

Тебе дарила всю себя,

Ты не сберег эту силу огня.

Пульсом стучит во мне мантра одна.

Как с неба стекает на землю вода.

Без огонька, вздыхая одна уж давно,

Как камасутру читаю эту мантру в окно.

Фарш невозможно провернуть назад,

Моей любви ты не был рад.

Тебе дарила всю себя,

Ты не сберег эту силу огня.

Мне птицы щебечут в окошко ответ,

Что лебедя верного поблизости нет,

У синего неба лишь радужный след,

А глупый охотник желает и ищет ответ.

Фарш невозможно провернуть назад,

Моей любви ты не был рад.

Тебе дарила всю себя,

Ты не сберег эту силу огня.

Что снегирям не пелось спозаранку?

Когда художникам бывает не до самок,

Что – радикально, в свете розовых идей,

Те на открытках розовых рисуют голубей.

ЗЫ Из желания приукрасить действительность рождается трогательная пошлость, в виде ласкающих друг друга самцов. Или городским реально – открыто и открыточно, уже не до самок?

Или художники никогда самок снегирей не видели?

Чуткой Музе буфета

С надеждою гляжу в глаза самой Надежде,

Вы, извините за настойчивость меня, невежду.

Вы – женщина, другой не вижу я причины,

Понять в глазах тоску голодного мужчины.

Вокруг, все запивают воду, словно балерины.

Зуд из меня, почти комарик малярийный,

– Здесь, кроме силоса, хоть есть поесть кого?

– Вы подождите, будет мясо, полчаса всего.

Спасительница тех, кого в буфете рок собрал,

Чтоб никого в той суматохе я не покусал,

И все бредут вокруг неё суетливой толпой.

Не зная, что живут, этой Надеждой одной.

Невольный бог

Трудно быть богом в неволе,

Хоть – на гвоздике, хоть – в поле.

Кнутом щёлкнут и покажут свечку,

Кочергою двинут и сунут в печку.

Твоя воля идет вечно вразрез, чем изрёк,

Хоть и вместе, но дорога твоя поперёк,

Молока ты приносишь не столько, не в срок,

Видно в школе богов был пропущен урок.

Вместо – Слава и с нами опять поиграй,

Веселят опять тоскливым – Дай!

Чтоб в карман зажать от своей Мани,

Новый бог, с молитвой – мани, мани…

Ты – дух, ты – сын, отец, творец,

Телец, телок в кругах овец,

Ты – сединою бес, ребром – опора дам,

Ты – око, – Всем досталось по серьгам?

Кастинг с нежной королевой

Каким смешным бы не казался этот Дед,

Одет в халат или изысканно раздет,

Своих оленей гонит к морю он,

Или ползёт по пробкам в Мореон.

Весь в модных самогонных веяниях,

Или разведать что-то новое у Ксении,

Чуть рассмешить свой седою бородой,

Это декабрь, месяц пришел такой.

И если сизым кажется огромный нос,

Прости его, такой теперь Мороз,

Невежлив к бабам и валяет дурочку,

Так это он искал к зиме Снегурочку.

Потел и там и здесь он всех быстрей,

На кастинге снежинок, заек, Мизгирей.

А впрочем есть традиция у нас такая,

С друзьями в баню и пусть сами выбирают.

Адский Сэйл на Райской плаза

Их розовая жизнь – реклама батарейки,

Другие улыбнуться, так себе семейки,

Громко стучат и чётко, по уставу барабанят,

Но распродажи их всех больше манят!

Моднейших граждан там кружатся своры,

Доверчивых лохов в кругу льстецов и воров.

Царит там алчность с видом благородства,

Расчётливость души, расстройство и уродство.

Он видел, как божественным огнём грелся мир,

Бредущий с факелом отца, сатирический кумир.

Жизнь отыграть в смешных ужимках обезьянок,

Страдая от сердечных ран и случайных ранок.

Чтобы потом вокруг людей, собрались чучела,

И о твоих служанках с Витей что-то промяучили,

– Ярмарки площадь, что теперь всегда вокруг,

Петрушкам рай, доходных мест сердечный друг.

PS PRO Сальные новости

Незаметно для себя, мы оказались в мире торжества информационного мусора для Элочек Щукиных или Фимочек Собак на мышином языке переписывающихся новостями о сыре и обменивающихся вырезками из модных журналов о тушканах, и барсиках жалкой Вандербильдихи.

Кому нужны современные поэты, если душки и с АСами не в ладах настолько. что даже звука о Пушкине боятся, как черт ладана, прикидываясь пацифистками или растительноядными.

#sale

За полчаса до последней весны

Слюной исходит нынче пена, СССР кляня,

Что секса не было с машиной у меня,

Предавших заветы, присосалось много,

Не стать во дворе, не объехать дорогой

И не заставишь работать ты ловкую бля@ь,

Есть пост сторожить, и постель, где сосать.

И не исправить уже словом мелкую уродину,

За иномарку мальчишка предаст и Родину.

Сказ о новой. Сто и одна муза

Болтает железный оракул о нас,

Что может отправить сообщение,

Ей добродетельной и на Парнас,

Осталось набраться терпения…

Напрасно все клавиши жались,

И снова вне доступа муза моя,

Все буквы чернилами отрыдались,

Бумага терпимее день ото дня.

Музы под медным тазом

Страстями пульсируют социальные сети,

Полны холостых сексуальных потуг,

Накрылись широким сосудом из меди,

Тени нежные муз и забытых подруг.

Рыдая дождями, распяла осень за грехи,

Снегами отбелив и остудив тушку поэта,

Зима взялась отпрепарировать стихи,

В душе с весною дожидаться сказку лета.

Не отыскать немых ответов на вопросы,

Которые уже давно никто не задаёт,

И при шести бубновых оставаться с носом,

Где только бесконечный снег идёт, идёт…

PS Одним важней факт ухода муз, другим дата и почти никого не волнуют причины, потому, что им достаточно и собственных предлогов.

Поэт в России больше

Поэт в России больше никому не нужен,

И всяк, кто триппером финансовым простужен,

С утра взглянув за зеркало на свою стать.

Вздохнув, не раз помянет с болью Родину и мать.

Поэт в России – больше, меньше и ни разу,

Ничем читателю, он кроме строчек не обязан.

Про трах-бабах в фиговом саду

Напрасно в нас вселяют страх,

Какой ужасный Трах-бабах,

Не зря же бытовало мнение,

Про лучший способ размножения.

Пока ещё не вялы помидоры,

Нас не пугают яблоки раздора,

Чертям привычней с фиги одеяния,

А нам завещаны – любви деяния.

ЗЫ В раю ангелы собирают мусор, разбросанный чертями, в белые мешки, а в аду черти – мусор от ангелов складывают в черные.

Необязательная программа струнного квартета

Души её играла скрипка,

В губах дежурная улыбка,

Царица ли она – Тамара?

А телом звонче, чем гитара,

Едрит смычком её в качель,

Как контрабас виолончель.

Снежный хоровод одного Рождества

Кружили плавно хоровод снежинки,

Как белоснежные ожившие пушинки,

К рожденьям звёзд, с паденьем душ,

Все в упоеньи с околачивания груш.

– Укрываем землю в траур одеяний мы

С наступлением затейливой зимы…

И дорожа своим периодом вращения,

Навстречу шли в земные воплощения.

Новогоднее настоящее

К нам с края, где медведи отирают ось,

Мороз сошел в чуть покрасневший нос.

Какой был поп, таким стал и приход,

Что значит: «Здравствуй, Жопа!» в новый год?

Когда на всех уже не хватит нежности,

От пропасти сплошной промежности.

Куда не ткни – везде сплошной просак,

Всему салат виной? Очнись, чудак!

Не для того ли мы, как в ожидании чуда,

Строгаем овощи в тазы размером с блюда?

Под звон курантов, смеясь и слез роняя грусть,

Услышать вновь: «…могучий, советский Союз!..»

Скорпион под тропиком Рака

Кто в деве юной музы к прозе не искал,

И взглядом мирным душу не ласкал?

А ангела подперчить острой пряностью,

Пока сразит девичьей сексуальностью?

В земных делах с июля до зимы Лилит,

Телом и именем своим, где дева та юлит?

Страстью былой с зимы до сказок лета,

Уже кипит душа забытого в глуши поэта?

От Скорпиона скрыться в тропик Рака,

Затем назад вернуться, пятясь раком.

Что скажут нам на это люди и соседи?

– Да! Эти девы взрослые – нежней, чем дети!

И остаётся с юной песней лета «…Ю-ля-Ю…»,

Вернуть зиме извечное и теплое: «Люблю!».

И тепло слова, лучше всяких прежних снов,

Весну пробудит средь седых снегов и льдов.

Падшему духу

Твой дух уже – не парус, марлевая тряпка,

Верных сынов тебе не породить десятку,

Половишь душ доверчивых сачком

И дальше к звёздам босиком.

PS С годами из всех форм пространственных,

Всё шире опыт применения лекарственных.

Ещё короче – время лечит всех или калечит.

Весёлый дворницкий футфетиш

Когда любовь уснет на третьем этаже,

Снежком в окно её не разбудить уже,

Чтобы не знали первый и второй.

Как будишь ты свою любовь.

Под грустный хруст ломаемых снежинок,

Под скрип диванов и иных пружинок,

Под точность трёхэтажных матов,

Под шорох старенькой лопаты.

Кто в школу, на работу или службу,

У нас со снегом нынче своя дружба,

Укрыть под белоснежною периной,

Сон про босой след своей любимой.

Капля любви в море секса

Кто больше ценит секс в прелюдиях,

Кому – последствия в судах и студиях,

Фрикции, вздохи ищет в порнографии,

Кому то клеточка в унылой биографии.

Готовы повторять попытки и ошибки,

Дарить себя, цветы, конфеты и улыбки,

Снова безумства храбрых совершать,

И в море секса любви каплю отыскать.

Низость социальной безответственности

И сколько не скрывают наши князи,

Своих делишек и порочащие связи,

Происхождение понятно этой грязи,

В деньгах при власти всякой мрази.

Не применимы нынче сказок обязательства,

В житейских сложных обстоятельствах.

И снова утекать с набитыми карманами,

Кто русских подменяет россиянами.

Продаст и к размножению патент

Известный властный импотент.

Пока ты в сладкой неге спал,

Моя твоя дворец шатал.

Язык мораль всю царства изломал,

– Моя твоя хотеть на бал.

Тут, как захочешь сказки понимай.

Или иди, последние штаны снимай.

И снова черти строят рай,

Во всё хайло – авральный хай.

Да только – на чужом краю,

В век не окажешься в раю.

А чтобы худого про царя,

Не болтал народец зря,

Прокурора пригласите,

Чай не зря в думах сидите.

Пригласили думать Няшу,

Она нам хоть Мурку спляшет,

А кто не станет танцевать,

Тому покажут Кузьки мать.

ps Петушок петушку глаз не выклюет, а всё додонит, – Царствуй лежа на боку!

Золотые петушки объясняют своё легкомыслие лёгкостью манер девиц с пониженной социальной ответственностью, таковы ноне нормы плешивых прелюбодеев и окружающих чародеев с повышенной сексуальной безответственностью.

О неловком моменте

Тот неловкий момент, когда в Кремле станет не совсем уютно и все вспомнят, что Политика, это – соревнование в цене партнёрства между одними публичными особами перед другими, а война – продолжение политики иными средствами. А раз средства уже накоплены другими – им больше ничего другого и не надо?

– Трампу – пам – пам – УРА! —

Недолго наши девочки вещали,

К утру, – Съезжать с Кремля?

Коль наши члеником привяли…

Владельцам старых аусвайсов —

Пропишут новый визовый режим,

С подвохов от чужих девайсов,

Элитной пене – вечное жим-жим.

Зря ли они недвижимость скупали?

В надежде своей старости беспечной,

Тем, что под видом бизнеса украли,

Как будто жить собрались вечность.

Когда этажом выше начинают раздаваться правильные шорохи и стоны, бесполезно пояснять немощность собственной вертикали тем, что соседи сверху могут затопить или попались очень шумные.

#партнерское #Трамп #Кремль #пора

PS Из речи Трампа «…Очень долго небольшая группа в столице наслаждалась всеми бонусами, а люди платили за это цену. Вашингтон расцветал, но не делился с народом своим богатством. Процветали политики, но рабочие места сокращались и заводы закрывались. Высшие классы защищали себя, а не граждан нашей страны. Их победы не были вашими победами. Их триумфы не были вашими. Пока они праздновали здесь, в столице, вам мало что было праздновать – всем семьям, страдающим по всей стране.

Вперед

Читать онлайн Владимир Иванов - Ебайки. Записки деревенского модника

Похожие книги