Эцилос - страница 8

– Ну да, вот бегай теперь, лови его, коли твой. Он-то, видимо, не знает об этом.

– Злая вы, бабуля. Хорошо, вы мне помогли, а то бы я подумал, что вы ведьма какая-то. Нет чтобы посочувствовать, я вот коня лишился, сам чуть не помер. Да и дело мое погибло теперь. Все равно в тот город уже не успею.

– А чего мне тебя жалеть-то? Сам виноват. Летел как дурак, все деньги перед глазами, а меня, старую, не заметил. Если б твой конь таким же, как ты, был, так и убил бы меня. А он-то, видать, поумнее тебя оказался. А то, что дело твое пропадет, да и черт с ним. Не твое оно. Твой бог, этот, как его там, Юпитер, что ли, не зря тебя живым-то оставил. Нужен ты ему, видать. Только вот на кой черт, ума не приложу. Неужто нельзя кого поумнее найти? Впрочем…

– Откуда вам знать? Вы же не жрица? Да и одежды на вас совсем другие. Жрицы таких не носят.

– Много ты знаешь.

– А кто вы? Вы так говорите, будто с богами разговаривать умеете.

– Я много чего умею. А тебе скажу, что дело твое – пыль дорожная, дунул ветерок – и нету. Судьба у тебя другая. И ты ее скоро встретишь. Только не предай. Бросать свой крест нельзя. Надо нести до конца.

– Вы будущее видите? Значит, все-таки вы… А какая у меня судьба? Расскажите, я вам золотом отплачу…

– Себе свое золото оставь. Мне оно ни к чему. А судьба? Вот когда встретишь, тогда узнаешь. Уже скоро. Дорога тебя правильно ведет. Да и опасаться тебе нечего. Не тронут тебя разбойники и звери дикие. Только не предай судьбу-то свою. Запомни мои слова.

– Да уж запомнил. Чего тут сложного. А как мой термополий будет? Ну хоть это расскажете?

– Не о том волнуешься, – вздохнула старушка, – не за термополий тебе переживать надо. За другое. Впрочем, выбор всегда за вами остается. Жизнь сложная штука, оно и понятно. Знать и верить – вещи разные. Когда знаешь, то уже не веришь. А когда веришь, то все время сомневаешься. Так и плутаете во тьме, ища свет далекой яркой звезды, которая горит внутри вас самих. А не найдя ее, идете за первым встречным, который вам пообещал косточку со своего стола да зрелищ вдоволь. Лжеспаситель, антихрист вас всех продаст, предаст и в рабов превратит. Он твоему этому, как его называют-то? А, Плутону поклоняется. Пес он его, Плутона-то. Ну что? Вроде пришел в себя-то? Иди, тебе пора. Да и мне тоже, заждались уж.

– Я ничего не понял, объясните, что…

Но старушка уже отвернулась и, опираясь на посох, зашагала в сторону просвета между деревьев. Вслед за вольным ветром. Шальной вороной птицей. Его вопросы, заданные ей в спину, остались без ответа. Видимо, старушка уже все сказала, а пояснять ничего не собиралась. Но бежать за ней он опасался. Вдруг проклянет еще. Такое часто случалось. А он хорошо помнил угасающие глаза очередного проклятого кем-то человека, тихо умирающего на смертном ложе. Маленький, сгорбленный силуэт постепенно растворялся в сумерках, пока совсем не исчез. А он продолжал смотреть ей вслед, сам не понимая почему. Какое-то странное чувство, которое ему было абсолютно не знакомо, завладело его сердцем. И он не мог понять: то ли это предчувствие чего-то плохого, то ли совсем наоборот. Странное умиротворение, без ответов, с миллионом нерешенных вопросов.

Этот тоннель, наверно, бесконечен. Он шел уже очень долго, и конца видно не было. Широкий арочный тоннель. Стены сложены из неизвестного ему белого камня. Под сводом горели тусклые светильники. Каменный пол. По краям тоннеля стояли металлические столбики примерно по пояс. Он уже посчитал шаги между ними. Ровно сто двадцать четыре. На столбиках лежали странные светящиеся шарики. Между столбиками и стеной висели цепочки. Его это забавляло. Зачем приковывать что-то в тоннеле, в котором никого нет? Ну кроме него. Впрочем, это было не важно. Больше его заботили другие вопросы. Как он здесь оказался? Где выход и что за этим выходом? А еще было странное чувство, будто он что-то забыл или потерял. И, наверно, это что-то находилось здесь. Или нет?