Толпа понуро растеклась с площади.
– Охотники есть? – спросил я оставшихся.
Поднялись шесть рук, все принадлежащие далеко не юношам.
– Хорошо. Ты, ты, ты, ты и ты, – отбраковал я подслеповато щурящегося старичка, – идите к машине. Павлов, выдай им стволы и патроны! С какого конца стрелять не забыли ещё?
– Разберёмся, – хмыкнул сухонький дед.
– Один «Бизон» мой, – заявила Ольга о своих правах на добычу.
– Эй, лысый! Вернись обратно, ты будешь полезнее с вилами. И помните – данное имущество переходит в ваше пользование лишь на время облавы, будьте с ним аккуратны и не тратьте боеприпасы почём зря! Так, пехота ближнего боя, на первый-одинадцатый рассчитайсь! Запомните, кто с вами в группе! Стрелки, по одному на группу! Группа один подчиняется Павлову. Давай, топай к личному составу. Группа два – Станиславу. Группой три командую я. Группой четыре – Ольга. И все вместе подчиняются мне! Рядовые выполняют приказы командиров группы чётко и беспрекословно! Даже если вам ошибочно показалось, что командир неправ, делайте, как он сказал! Это ясно?!
Нестройный хор голосов высказался утвердительно.
– Хорошо. Сейчас мы идём к лесу, там встаём цепью с интервалом два-три метра и начинаем прочёску! Приоритетная цель – найти Емельяна и его логово! Сопутствующая цель – уничтожить всех обнаруженных чертей! Вопросы? Вопросов нет. Напра-а-аво! Шагом арш!
Наш стихийно организованный отряд протяжно шаркнул и двинулся к линии фронта, покачивая вилами и рогатинами.
– Ты раньше командовал? – с гнусной ухмылкой спросил Павлов.
– Мною командовали, недолго, но врезалось в память.
– У тебя неплохо выходит, молодец.
– Давай-ка без фамильярности со старшим по званию. О машине договорился?
– Тарас обещал выставить охрану. Как вернёмся, осмотрю всё.
– Штабу доложился?
– Нет, – помотал головой лейтенант, будто нашкодивший пацан.
– Что так?
– Вряд ли они одобрят нашу подработку.
– Они не одобрят, а ты?
– Ну, с одной стороны, потеряем день, и это плохо. С другой – десять золотых. Покажется странным, но у меня никогда не было личных денег.
– Бедолага, – не кривя душой, посочувствовал я Павлову.
– Мы же на полном обеспечении. Еда, обмундирование, амуниция, крыша над головой – всё казённое. Но…
– Хочется своего.
– Да. Раньше я о подобном не думал, меня всё устраивало. Легион – моя семья.
– Глотнул свободы, и понравилось? Осторожно, лейтенант, свобода коварна.
– Но ты ведь никогда от неё не откажешься. Верно?
– Я родился с этим, а ты только сейчас вкусил.
– Мы оба знаем, что это не так.
– Поясни.
– Брось. Ты неспроста интересовался первыми образцами там, у Муромских ворот. Я не тупой, Кол, просто сдержанный, – добавил он с улыбкой.
– Ладно, продолжай.
– Нам всегда говорили, что мы – части единого целого, сильного и несокрушимого, а по отдельности у нас нет шансов. Но вот я вижу тебя, и задаюсь вопросом: «А правда ли?». Ты рос сам по себе, выжил, и продолжаешь оставаться одиночкой, успешным одиночкой. Это не даёт мне покоя. Ведь мы похожи.
– Мы совсем не похожи.
– Почему?
Рука сама выхватила кинжал.
– Вот почему.
Скрипнула щетина лейтенанта под острием моего клинка.
– Уверен?
Что-то легонько кольнуло меня в область печени. А он быстр. Чертовски быстр.
– Эй! Какого хрена у вас там происходит? – обернулся идущий впереди Стас.
– Всё нормально, – ответил я, убирая кинжал. – Разминаемся.
– Плечо тебя выдаёт, – поделился наблюдением Павлов.
