Если ты любил меня, когда-либо.
Прошу, мне нужно одно – возможность дышать.
Возможность дышаааать.
Многое видела и пережила.
Опускалась на дно, на вершину взбиралась.
Но время ускользает, забирая возможности.
Я просто стараюсь быть лучше, чем есть сейчас.
Но, знаю, момент вновь придёт, я упаду, никого рядом не будет,
Вытерев слёзы, поднимусь и дальше пойду.
Я хочу дышать, чувствуя, что живу.
Ты всё усложняешь, возвращаясь и преследуя меня.
Мне просто нужна свобода, а не иллюзия.
Мне нужно время всё обдумать.
Если ты любил меня когда-либо,
Прошу, мне нужно одно – возможность дышать.
Возможность дышаааать.
Я хочу дышать, чувствуя, что живу.
Ты всё усложняешь, возвращаясь и преследуя меня.
Мне просто нужна свобода, а не иллюзия.
Мне нужно время, всё обдумать.
Если ты любил меня, когда-либо.
Отпусти.
Отпусти.
Отпусти.
Хлопанье в ладоши от Льва смутило Остин, так как публика весьма прохладно отреагировала, но Лев продолжал, и Анна так же подхватила. Подошедший к ним Антон хотел начать речь, но Лев прикрыл ему рот ладонью, а свободной рукой указал на Анну. Антон также начал аплодировать, выходя на сцену. Наконец публика удостоила должными овациями «Violet Rising». Группа быстро скрылась за кулисами. Поклонившаяся Остин осталась в компании Антона, который жестом вновь указал на неё.
– Обворожительная и поистине неземная красота. Вас ждёт небольшой перерыв, дамы и господа, а затем завершение вечера, плавно перетекающего в ночь.
Последние слова несколько смутили Льва, но, видя идущую навстречу Остин, он отбросил в сторону лишнее.
– Пламенно, но немного пафосно, на мой взгляд.
Остин с улыбкой ответила:
– Туше. Мы так и не познакомились нормально.
– Лев – профессиональный бездельник, а в свободное от работы время – вокалист группы «Эдем». Произнёс он с шутливым поклоном и указал на спутницу, продолжая речь.
– А это – Анна, журналистка, весьма опасная надо признать.
Остин с растерянным видом смотрела на Льва.
– Это же шутка? На вечер не допускаются журналисты…
Парень, почесав лоб, ответил:
– Тут такое дело – в России ограничения на творческих вечерах, да чего уж там, в рамках закона! Быстро стираются, если знать нужных людей… А она лишь до меня докапывается, к слову.
– Хорошо, значит придётся вести себя в рамках приличия. Печально… А так хотелось расслабиться…
Анна поспешно заговорила:
– Думаю, я найду, чем себя занять. Оставляю вас одних, рада была познакомиться.
Поочерёдно обняв Льва и Остин, журналистка быстро удалилась. Вокалист развел руки в стороны, состроив невинную гримасу на лице. Остин с непринужденным видом произнесла:
– Дальше пары бокалов дело не пойдет.
Лев радостно подхватил:
– Приказ принят, напиться! Выдвигаемся!
Они поднялись на второй этаж. Путь к бару лежал через широкий, светлый коридор, стены которого были украшены десятками картин. Это придавало ощущение некой торжественности, грандиозности не только от помещения, но и от момента. Коридор привёл их в просторное помещение со слегка приглушённым светом. В баре было несколько бильярдных столов, за одним из которых расположилась небольшая компания. В углу протирал рюмки, стоя за бардовой округлой стойкой, седой бармен. Он внимательно разглядывал проходящих людей, словно оценивая каждого. Остин, грациозно расправив плечи и покачивая бёдрами, прошла до высокого стула и с комфортом на нём расположилась. Опираясь локтём на деревянное покрытие стойки, она выжидающе смотрела на Льва, который сел напротив. Бармен молча налил ему виски и прокатил стакан до раскрытой ладони. Следом выдал белую майку.
