Когда я возвращаюсь в зал с миской овощного салата, Влада подрывается с места и напрашивается мне в помощники.
— Денис, позволь мне помочь тебе. Я могу бокалы, вилки принести. Правда. Я не привыкла просто сидеть и без дела смотреть в телевизор, пока самое интересное происходит на кухне.
— Прости, но нет. Сегодня ты — моя гостья. А гости в моем доме всегда отдыхают.
Влада дует губы и падает обратно на мягкий диван. Скрещивает руки перед собой и с двойным усердием жмет на кнопки пульта. На экране мелькают ежегодные новогодние фильмы, концерты с песнями уходящего года и прочая ерунда.
Синеглазка делает вид, что очень внимательно смотрит в экран.
В это же время я стою как истукан и с голодным взглядом таращусь на ее рот. Хочу напасть на девушку с жадным поцелуем. Хочу испробовать ее на вкус. Вновь. Ка делал это в прошлый раз. Хочу выпить ее до дна. Я будто странник, который провел месяц в песчаной пустыне и вот наконец перед моими глазами вырос желанный оазис.
— Что? — поворачивает голову в мою сторону Влада.
— Предупреждаю. Я сейчас тебя поцелую.
Брови синеглазки взлетают вверх. Она не успевает опомниться, как я уже сижу рядом и глажу рукой ее нежную щеку.
— А если я не согласна? — тихо шепчет мне Влада и ведет языком по своим пересохшим губам.
Мы не можем оторвать взгляд друг от друга. Тяжело дышим. Синеглазка обвивает руками мои плечи, гладит шею. Я сжимаю ее затылок и тяну на себя.
— Готова?
Взрыв новогодней хлопушки оглушает квартиру.
— Дени-и-ис. Ты дома?
Влада.
Интимность и накал сексуального напряжения между мной и Денисом улетучивается в тот момент, когда на всю квартиру разрывается новогодняя хлопушка. От испуга я подскакиваю на месте. Вглядываюсь в лицо Дениса. Я надеюсь, он понимает что вообще происходит.
Кладу ладонь себе под грудь. Бешеный стук сердца слышен даже без фонендоскопа.
— Дени-и-ис. Ты дома? — Сквозь оглушающий детский плач обеспокоенно окликает незнакомый женский голос. Одновременно эта же женщина строго отчитывает кого-то в коридоре: — Тимур, я же просила тебя этого не делать. Дай сюда хлопушки.
Это ещё кто?
— Ну, мам, весело ведь, — обиженно стонет мальчишка, — Новый го-о-од настаЁт!
— Очень весело. Особенно твоей младшей сестре.
Я машинально тянусь к пульту от телевизора и делаю звук потише.
— Сейчас папа поднимется, и сам ему расскажешь почему Соня заливается слезами.
Я машинально представляю рыжую женщину, которая там за стеной пытается справиться сама с двумя детьми.
Кто она? Это та самая Александра с фотографии? У Дениса есть дети? Почему он не с ними, а со мной?
Бурная фантазия в паре с бесконтрольной ревностью застилает мне белой пеленой глаза. Я злюсь на Титова, который в данную секунду расслабленно развалился на диване и смеется, глядя в потолок.
— Надеюсь, у тебя есть толковое объяснение происходящему. И, я очень надеюсь, что это не твоя жена и не твои дети. Убеди меня в этом, Денис, прошу.
— Тише, солнышко, не плачь, моя сладкая. — Незнакомка продолжает разговаривать с детьми. — Тимка просто пошутил. Он больше так не будет.
Детский плач, шуршание зимних курток, топот маленьких ножек и шелест магазинных пакетов заполняет все пространство Денисовой квартиры.
Мое терпение на нуле. Если бородач не скажет мне сейчас хоть слово, то клянусь, я укушу его за нос. Мужчина напротив тянет мою руку на себя и придвигается ближе.
— Ты не поверишь, — нервно хихикает Титов. — Я уверен.
