— Ты спятил… Возможно, нас сейчас убьют, а ты меня целуешь! — я взбодрилась, кулачками ударила по его широченной груди, промычав в его наглый, напористый рот.
Отстранился, демонстративно провёл языком по губам, слизывая со своих губ мою влагу, разбавив напряжение ухмылкой. От этого зрелища я позабыла обо всём на свет.
— Ты никак не могла успокоиться, что ещё мне оставалось делать? Один-один, Полина.
— Что? — с непониманием хлопнула ресницами, коснувшись своих пылающих губ, до сих пор хранящих на себе вкус его дикого рта, мятный аромат его дыхания, несокрушимую власть.
— День нашего знакомства возле бассейна, помнишь? В любой критической ситуации — просто целуй.
Он вытянул меня из машины, подхватил на руки и в быстром темпе проследовал за безопасниками в сторону виднеющихся одноэтажных построек.
Это было пять минут назад, а сейчас… Влад присел напротив меня на корточки, прошёлся по лицу внимательным взглядом, после чего протянул бутылку воды:
— Выпей.
Сделала несколько жадных глотков, вернула бутылку обратно. Он взял её и повторил за мной: внезапно прижался к горлышку губами именно в том месте, где секунду назад были мои губы.
Пил и продолжал в упор властно смотреть на меня. Этот жест пробудил томительные спазмы внизу живота. Он показался мне порочным и искушающим. Поэтому меня вдруг бросило в жар, захотелось немедленно скинуть с себя пуховик.
— Зачем ты поехал со мной? Что будет, если мы здесь… если нас… Это будет моя вина! Ты никогда не осуществишь свою мечту — не станешь президентом, а я никогда не увижу дочь. Не нужно было так рисковать! — разозлилась я, лишь бы хоть как-то отвлечься от его проклятых губ, которые за миг довели меня до возбуждения. — Зря Евгения не послушал.
— То есть, ты не рада, что я решил бросить всё, рискнуть всем, потому что хотел быть с тобой… рядом?
— Нет, не так, я не… — глубоко вдохнула, занервничав.
Власов хмыкнул.
— Все будет хорошо, я доверяю своим людям, они выполнят работу на отлично. Приляг на матрас и отдохни.
Влад отставил бутылку в сторону, как вдруг откуда-то сверху прогремел взрыв. Я зажала рот ладонями и вскрикнула, а он схватился за рукоять пистолета и спрятал меня за своей спиной, направив дуло оружия на вход.
— Тихо… — прошептал, понизив голос до минимума, прислушиваясь к звукам.
Спустя несколько минут вновь раздались звуки стрельбы, но достаточно отдалённо. Паника вернулась, завладев мною с удвоенной силой. По телу начала лупить ледяная дрожь, хуже кнута, а из лёгких вышибло весь кислород.
— Я не хочу умирать, Влад… Не хочу вот так вот! — бормотала на автомате, вжимаясь спиной в угол. — Я не могу оставить Веру одну!
— Шшш…
Развернулся и быстро меня обнял, притянув к себе, вжав щекой в раскалённый монолит — своё безупречное, мускулистое тело, которое становилось только лучше с годами.
— Я не хочу умирать во лжи и ненависти к друг другу! — ударила его кулаком по плечу.
— Ну-ка успокойся! Мы не умрем!
Обхватил ладонями моё лицо, мокрое от слёз, заставил посмотреть на него в упор.
— Не сегодня. Не сейчас.
— Мне страшно… Мне так страшно!
— Я же здесь, я с тобой, — погладил большими ладонями по спине, обжигая лопатки даже сквозь плотную набивку пуховика. — Только не нервничай, хорошо? Просто дыши, дыши! За мной повторяй! Вдох и выдох…
Пытаюсь повторить, прикрывая глаза. Когда Влад меня обнимает, поглаживая по плечам и спине — это работает. Мне становится легче, мышцы расслабляются, а паника стремительно разжижается в крови эндорфинами.
