Сопровождавшим Кантир Лектири мужчиной оказался Гернтиг Кофмагир, оборотень-кот и известный ученый, разрабатывавший способы усиления физических возможностей оборотней различных видов. Собственно, тот препарат, который они с сестрой Лектири вводили пациентам отделения ликанологии, и должен был приводить к такому усилению.
Надо отдать должное Кофмагиру, сначала он испытал препарат на себе и, убедившись, что изобретенный им состав действительно увеличивает скорость реакции и при этом не является опасным для жизни, хотя и имеет побочный эффект в виде сильных судорог и болей после введения, решил испробовать его на оборотнях других видов.
Разумеется, подобное исследование, если проводить его по всем правилам, потребовало бы много времени на оформление всех необходимых документов, да и обошлось бы недешево. Поэтому Кофмагир решил с помощью своей любовницы Кантир Лектири, работавшей медсестрой в отделении ликанологии ЦБФ, провести нелегальные испытания препарата на выздоравливающих пациентах отделения, а уже потом искать финансирование для официальных испытаний, демонстрируя полученные результаты «анонимных добровольцев», чтобы убедить инвесторов.
Получив первичные показания, задержанных увезли в изолятор временного содержания при УПФ, а Трур и Кин отправились в палату Хундурина, чтобы по горячим следам сделать наброски отчета о проведенном расследовании.
Сдавшая смену коллегам Броса сильно встревожилась, когда не нашла Кани на его обычном месте на подстилке в целительской. Никто из коллег пса тоже не видел. Обежав все коридоры и лестницы, девушка решила поискать Кани в палатах и начала, конечно же, с палаты Трура.
— Вы не видели Кани? — спросила она, заглянув к Хундурину.
— Ну... — начал Трур, почему-то уставившись на рыжего парня, сидевшего на стуле у его кровати, — я даже не знаю, как вам лучше это объяснить...
— Да ладно, я сам, — перебил его рыжий и решительно заявил: Кани — это я. Меня зовут Кин Хундракур, я старший оперуполномоченный ОРППО и, работая при расследовании это дела под прикрытием, я прикинулся собакой, чтобы внедриться в отделение ликанологии.
— Но как же... Ведь ты же... — Бросе всё никак не удавалось сформулировать свою мысль.
— Ну да, — улыбнулся Кин, — никто из людей не подозревает, что я оборотень, потому что у меня в собачьей ипостаси на голове белое пятно. Такая вот врожденная особенность, — и он продемонстрировал белую прядь надо лбом, не слишком заметную в коротко стриженых волосах.
— Но зачем ты домой-то ко мне напросился?
— Ну так ты же была одной из потенциальных подозреваемых, я должен был отследить твои контакты.
— А на мою грудь в ванной ты пялился тоже, чтобы отследить контакты?! — возмущенно вопросила Броса.
— Она красивая, — бесхитростно ляпнул Кин и чудом успел обернуться собакой, когда с леденящим душу рыком на него накинулся здоровенный пес, еще мгновение назад бывший мирно сидевшим на кровати Труром Хундурином.
Со стороны собачья драка выглядела настолько жутко, что целительница беспомощно замерла у двери, не в силах сообразить, бежать ли ей за помощью или попытаться каким-то образом разнять драчунов самостоятельно.
Трур был крупнее, а Кин — быстрее, поэтому борьба шла с переменным успехом, и то один пес, то другой жалобно взвизгивал, получив укус от соперника, а Броса так и не могла ни на что решиться.
— Ну-с, что тут у нас? — привлеченный шумом, в палату заглянул Теар Хундсньяль, один из немногих целителей-оборотней, как раз заступивший в дневную смену.
