— Вот, — еле слышно прошептала Броса, дрожащей рукой показывая на дерущихся.
— Ну надо же! — хохотнул Хундсньяль. — Броса, вы можете собой гордиться, не каждый день два столь выдающихся экземпляра бьются из-за понравившейся им женщины. Тем более, в наше цивилизованное время. Вот в дни моей молодости такое случалось гораздо чаще, да я и сам когда-то...
— Надо же их разнять! — перебила коллегу девушка.
— Нет, не надо! — отрезал Хундсньяль. — Уж поверьте псу-оборотню, они должны разобраться с этим сами.
— Да-а-а? — обиженно протянула Броса. — А мое мнение, значит, никого вообще не интересует? Я что, по итогу должна буду достаться победителю?
— Конечно, нет, — рассмеялся оборотень, — но, независимо от того, кто победит, вы должны будете четко обозначить свое отношение к обоим участникам.
— Как это?
— Если вам кто-то из них нравится, то вы должны будете подойти к нему и обработать его раны. А если вам не нравится ни один, вы просто, дождавшись окончания драки, развернетесь и уйдете. Но имейте в виду, что в таком случае каждый из них будет считать, что у него еще есть шанс завоевать вашу благосклонность.
— А если я всё-таки выберу?
— Тогда второй должен будет оставить вас в покое. Бывают, конечно, исключения, но это если отвергнутый действительно очень сильно влюблен.
— Интересно, почему нам об этом не рассказывали в институте, ведь у нас был годичный курс по традициям оборотней? — проснулось любопытство в начавшей успокаиваться девушке.
— Ну, наверное, потому, что это считается пережитком прошлого, которого, якобы, уже давно нет, — пожал плечами Хундсньяль.
Как это чаще всего бывает в случаях, когда силы соперников примерно равны, победил тот, кто был более решительно настроен, то есть Трур Хундурин. Изрядно потрепанный победитель проковылял к Бросе и шумно обрушился на пол у её ног. Присев рядом с ним, целительница начала осторожно осматривать повреждения, а убедившись, что действительно серьезных среди них нет, попросила, забыв за всеми этими переживаниями, что на «ты» они с Хундурином еще не переходили:
— Давай, Трур, будь хорошей собачкой, оборачивайся, а то мне придется выстригать шерсть, чтобы обработать все твои боевые ранения.
И через мгновение неведомым для себя образом Броса оказалась в крепких объятиях оборотня, горячо и щекотно зашептавшего ей прямо в ухо:
— Выходи за меня, Броса Солин.
Порадовавшись, что Трур не видит, как от смущения запылало её лицо, девушка ответила:
— А ты не слишком торопишься? Ведь ты же меня совсем не знаешь. Вдруг я тебе не подхожу?
— Я знаю тебя достаточно, чтобы понять, что ты — самая лучшая девушка на свете, подходящая мне на все сто процентов, что ты — моя единственная, — ответил Трур и прижал Бросу к себе еще теснее.
— Истинные пары у оборотней — это миф, — возразила Броса.
— Миф, — согласился Трур. — Но я не сказал, что ты моя истинная пара, я сказал, что ты — моя единственная.
— А в чем разница?
— В том, что единственная — значит, любимая. Обещаю, что я буду хорошим мужем. Выходи за меня, а?
— Нет, ну я так сразу не могу. Я к тебе еще и не привыкла толком, не то, чтобы тебя узнать как следует, — не согласилась Броса. — И вообще, а как же романтика? Свидания? Ухаживания?
Трур тяжело вздохнул:
— Не силен я в романтике, да и говорить красиво не умею. Не выйдет из меня галантного кавалера.
— А это и необязательно, — заверила его Броса, — главное, чтобы человек был хороший, ну или оборотень.
