— Это не опасно? Жизни и здоровью ребёнка ничего не угрожает?
— Такие анализы можно проводить с восьмой или девятой недели беременности. У тебя, по данным врачей, уже десять недель беременности.
Десять недель беременности! Это целых два с половиной месяца.
Как быстро летит время… Во мне растёт крошечный человечек, мой ребёнок и ребёнок Сурового. Наш общий малыш.
— Что с Суровым?
Я снова задала этот вопрос, впрочем, не особо надеясь на ответ. Я задавала его уже множество раз и каждый раз Руслан лишь молчал, смотря на меня, как на виновницу всего произошедшего.
Это угнетало меня.
Так и сейчас после моего вопроса Руслан медленно повернул голову и посмотрел на меня. Его взгляд не сулил ничего хорошего и был полон подозрений.
— Лучше тебе помолчать, Анастасия.
— Мне по-прежнему неприятна вся эта ситуация и…
— Неприятна?! Ситуация?! — нервничая, переспросил мужчина.
— Как и вы, Руслан, — завершила я свою мысль, ожидая после своих слов новой вспышки гнева Руслана.
— Хочешь совет?
Голос Руслана прозвучал довольно мирно и даже немного вкрадчиво. Я мгновенно насторожилась, гадая, в чём кроется подвох. В том, что он был, я даже не сомневалась.
Руслан выжидающе смотрел на меня, и я утвердительно кивнула.
— Ты привыкла иметь дело с Суровым. Он сдержанный и хладнокровный. Ты успела втереться к нему в доверие и считаешь, что тебе здорово удалось обвести всех вокруг своего пальца. Но это не так. Сейчас ты имеешь дело со мной. Я, в отличии от Сурового, не могу похвастаться железной выдержкой.
— Да, это заметно сразу, — успела сказать я.
— Лучше тебе меня не провоцировать. Уж поверь мне на слово.
— Хоть бы сказали, в чём меня обвиняете. И если я, по вашему мнению, такая двуличная и опасная, к чему эти лишние разговоры и поездки по клиникам? Зачем? Не проще ли было бы избавиться от меня?
— О, ты так и напрашиваешься. Соблазняешь, — мрачно усмехнулся Руслан.
5. =5=
=5=
Вены на крепкой, мощной шее мужчины сильно вздулись, пульсируя под смуглой кожей. Его профиль был резкий и грубый, состоящий из ломаных штрихов, а ещё эта короткая, но густая борода…
Он пугал меня своими габаритами. Если бы я имела привычку давать людям прозвища, то называла бы его «бугай». Пожалуй, я бы не хотела встречаться с ним в тесном переулке даже при свете дня, не говоря уже о позднем вечере.
— Мне стоит замолчать. Но я всё же скажу. Вы ни во что меня не ставите. Навесили обидные ярлыки и даже не говорите, в чём дело. Более того, вы держали меня в плену, в холодном подвале. Я словно совершила серьёзное преступление, а вы возомнили себя судьёй и тюремщиком в одном лице! Но я не давала вам повода думать так о себе.
— Всё сказала? — уточнил мёртвым голосом Руслан.
Он снова ухмыльнулся, как будто только это и умел делать, а я замолчала и решила больше ни слова не говорить этому человеку, упрямому, как осёл, и слепому, словно крот!
Всеми этими лестными сравнениями я наградила его лишь мысленно, к сожалению. Обычно я старалась не думать о людях плохо и в каждом человеке стремилась разглядеть хорошее.
Я пыталась и на Руслана посмотреть с положительной, а не с отрицательной стороны. Но к сожалению, неприязнь к пленителю и грубияну была сильнее моих благих намерений. Я сдалась, сделав для себя вывод, что испытываю сильную антипатию к этому мужчине.
— Что, поток красноречия, иссяк? — поддел меня.
Я ничего на это не ответила, лишь крепче сжала губы. Тогда Руслан начал говорить сам. Мне кажется, он вообще был очень деятельным, говорливым и непоседливым человеком. Очень активным и не привыкшим сидеть без дела.
