Однако Руслан хлопнул ладонью по чемодану.
Что означал его жест? Я нахмурилась, не совсем понимая, что он имеет в виду.
— Двигай ногами к ресепшену, святоша. Нас уже ждут! — подстегнул меня приказом.
За стойкой администратора стояла миловидная брюнетка. Она радушно улыбнулась Руслану, уточнила его фамилию и сказала нам, куда идти.
Я пропустила мимо ушей фамилию мужчины, потому что в этот момент разглядывала плакат с общей информацией о проведении генетической экспертизы. Кажется, Руслан не соврал. Процедура должна быть безболезненной и непродолжительной.
— Пойдём.
Мужчина тронул меня за локоть и повёл в нужном направлении. Нас отвели в специальный кабинет для забора крови и материала слизистой.
Неизвестное всегда пугает, к тому же больницы я никогда не любила. Поэтому до самого последнего момента я ждала, что случится нечто ужасное. Но всё закончилось, когда провели ватной палочкой по слизистой щёк и взяли кровь из вены.
— Вы сказали, что биоматериалы предполагаемого отца принесёте с собой? — с улыбкой обратилась медсестра.
— Да, конечно.
Руслан раскрыл чемодан и достал из него небольшую прозрачную тубу, в которой покоилась одна ватная палочка, потом он протянул ампулу с анализами крови.
— Заборы должны быть свежими, а ёмкости стерильными. Если окажется, что ваш материал не подходит, вы можете вызвать наших специалистов, и мы возмьём пробы на месте.
— Сегодня брали, меньше часа назад, — нехотя сказал Руслан, мрачно посмотрев в мою сторону.
После его слов моё сердце забилось во сто раз чаще, словно надеялось выпрыгнуть из груди. Жар облегчения затопил моё тело, от головы до кончиков пальцев ног.
Анализы у Сурового брали сегодня, значит, он жив!
Жив. Жив. Жив.
Это была трогательная и вдохновляющая новость, от которой на глаза нахлынули горячие слёзы радости. Я всхлипнула, вытирая намокшие ресницы.
Руслан говорил с медсестрой, уточнял сроки, сказал, что он оплатил ускоренное проведение анализов…
Но я слышала только громкий стук своего сердца и шум от ударов пульса по вискам.
— Через три дня. Отлично!
Руслан громко хлопнул ладонями, потёр их между собой и, попрощавшись, снова зацепил меня за локоть.
Мы покинули здание лаборатории. Во всём моём теле гуляла эйфория, я была счастлива. Беспричинно и глупо, наверное…
— Чему ты улыбаешься?
Я улыбнулась ещё шире, бесстрашно посмотрев в тёмные, почти чёрные глаза человека, ненавидящего меня.
— Ты не хотел ничего говорить о том, выжил Суровый или нет. Тщательно скрывал от меня эту информацию. Держал в неведении. Но в лаборатории ты проговорился. И я поняла, что Суровый жив. Он выжил в аварии, да?
— Рано радуешься. Для тебя это не означает ничего хорошего.
Руслан ускорил свои размашистые шаги, и я с трудом за ним поспевала, но всё же дёрнула его за рукав куртки, сказав:
— Если он жив, я хочу к нему.
Ответом мне послужил раскатистый, издевательский хохот Руслана.
— Да, он жив.
— Ты должен отвезти меня к нему! — потребовала. — Я хочу увидеть его.
— Вот только он не хочет видеть тебя.
8. =8=
=8=
«Вот только он не хочет видеть тебя...»
Слова Руслана крутились в моей голове на бесконечном повторе и заглушали все остальные мысли.
Я не могла думать больше ни о чём, лишь прокручивала внутри себя сказанное мужчиной, как будто от того, что я повторю его слова в десятый раз, их смысл изменится. Но он не менялся.
Смысл сказанного оставался таким же пугающим, жестоким и несправедливым.
