Единые души - страница 4

Память девочки изобиловала теплом и лаской. От неё никто не отказывался, её любили, отчего не плакать было просто невозможно. Пытавшаяся осознать свою память девочка просто совсем по-детски ревела, уже поняв, что здесь за слёзы наказания не будет, потому что никого живого и нет. Вместе с тёплыми картинами памяти Марья осознавала свою беззащитность перед лицом врага, как-то сумевшего почти уничтожить их магический дар. Впрочем, возможно, реципиенты изначально обладали крайне куцым даром, что было логически не противоречиво. Их с детства учили делать простые логические выводы: «плачешь – значит, жалеешь себя», «отказ родителей – твоя вина», «не справился – не хотел» и так далее, поэтому логически версия на жизнь право имела.

***

– Лучше бы во вторую Марсианскую попали, – осознав ответ чар точного времени, сообщил Иван. – А это даже не Тёмные Века, тут вообще доисторическое время, о котором мы ничего не знаем, то есть вообще.

– Дикие мамонты по городу бегут… – прохрипела робко улыбавшаяся Марья. – Но ни киан, ни кураторов, а об аграх они, по-моему, вообще не знают, и это хорошая новость.

– Учитывая, что у нас индекс сейчас такой, что лучше бить первыми, – вздохнул Иван, потому что эти-то чары работали исправно. – Итак, резюмирую: медицина почти не работает, боёвка тоже, зато действует бытовуха. Непонятно, что с менталом. Работа с мёртвой плотью невозможна совсем, несмотря на густой фон.

– Новости, получается, в основном плохие, – осторожно кивнула Марья. – Что делать будем?

– Пока прятаться, потому что ты не особо двигающаяся… Кстати, за что хоть тебя так? – поинтересовался он.

– Когда оплодотворить хотели, девочка испугалась, – объяснила она, разбираясь с наверченным на неё тряпьём. – И ударила ногой, судя по всему, хорошо попав. Но, получается, что в этом возрасте уже оплодотворяют?

– Судя по трупам, нет, – покачал головой Иван. – Просто звери попались, ну, помнишь, когда на Дари агр от гибели напарницы озверел?

– Вот прямо так озверели? – удивилась девочка, опуская тряпки, оказавшиеся чем-то вроде короткого плаща, в сторону ног. – Тогда уничтожение без вариантов.

– О чём и речь, – вздохнул он. – Значит, предлагаю так. Сначала маскируемся, потом добываем еду и оружие, хотя бы холодное, стараемся не попасться фауне. Принимается?

– Принимается, только обними меня сначала, – Марье, конечно, не впервой было чувствовать себя в окружении агрессивной фауны, но всё-таки ей отчего-то хотелось покоя, и эти свои желания она не понимала.

Осторожно пообнимав напарницу, Иван принялся копать – руками и бытовыми чарами, но силы уходили настолько стремительно, что пришлось остановиться. Выкопать удалось только небольшую яму, в которую он и затащил Марью, чтобы потом укрыть сверху элементами местной флоры. Маскироваться их учили очень хорошо, поэтому он надеялся на то, что замечены они не будут.

– Я полежу, – сообщил Марье Иван, залезая внутрь и укладываясь рядом с ней. – Штормит сильно.

– Так убили нас не самым приятным способом, – откликнулась она. – Потому и штормит.

Это он понимал и сам, поэтому, вытянувшись рядом с девочкой, прикрыл глаза. Сил не было, казалось, совсем, что означало – организм не справляется с многочисленными повреждениями, то есть они вполне так были критическими, что угрожало утилизацией. Но сейчас утилизировать их было некому, а учитывая индекс агрессии, ещё и опасно. Поэтому Иван настроился на выживание, для чего надо было найти что-то съедобное или убить кого-нибудь съедобного. Ну и разобраться с границами возможностей, конечно. Марья у него была пока лежачей, причина этого оказалась не ясна, но и долго задумываться не стоило, по его мнению.