Не успела я ему ничего ответить, как в кабинет ворвалась Жанна.
‒ Ты?! ‒ указала она на Косолапова и стремительно приблизилась ко мне. ‒ Он снова сорвал мне урок! ‒ воскликнула она, зная, что я всё также буду защищать его. ‒ И испортил интерактивную доску в классе! Теперь на ней нет никакой возможности работать. Только в утиль Это уже перебор, Дана Владимировна. Да и Маргарита Игнатьевна с меня три шкуры спустить, если узнает про это. Пускай родители возместят ущерб!
Пока Жанна выговаривалась, я следила за своим учеником. Женя сперва покраснел, став похожим на рака, затем побледнел, словно измазался белилами, после смотрел на меня умоляющим взглядом. Покачала головой и взглянула на подругу.
‒ Обещаю, я разберусь, ‒ устало произнесла и снова посмотрела на Женю.
‒ Зайду попозже, ‒ и Жанна оставила нас одних.
В классе наступила тишина. На этот раз я обязана была сообщить родителям Жени.
‒ Я позвоню твоим родителям и объясню ситуацию, также приглашу их в школу, чтобы они сами могли увидеть ущерб, что ты нанес школе. Как бы я не хотела тебе помочь Женя, но тут другой случай. Сперва сообщу твоей маме, а дальше она сама решит, как поступить дальше.
Женя ушёл домой, а у меня пропало всякое желание сделать себе кофе. Снова придется выслушивать подругу о том, как я поступаю неправильно, о многом не сообщая родителям Косолапова. Наши взгляды по воспитанию детей немного отличались, но это не мешало нам дружить.
Убрала всё лишнее со стола и набрала номер матери Жени. Но ответил мужской голос…
7. 6.
Глава 6
Дана
Мужской голос в телефоне отвечал спокойно, временами даже казалось, что собеседник чуть ли не смеялся, сдерживая себя, выслушивая про выходки своего сына. Последнее я никак понять не могла. Андрей Петрович сразу начал бы чуть ли не слюной брызгаться, услышь он от классного руководителя про своего сына подобное. В этом случае плюсы телефонного разговора были на лицо. Я никогда не любила встречаться с отцом Жени. Решив, что с меня информацию они получили предостаточно, закончила разговор. Быстро попрощалась и чуть ли не отпихнула телефон со стола, пытаясь скинуть с плеч тяжелый груз. Было не по себе. Усталость навалилась целиком и полностью. Выудила из стола несколько баночек с таблетками и стала вынимать оттуда разноцветные, также разной формы пилюли. При виде них живот заурчал, не соглашаясь с таким количеством. В горле застрял комок, тем самым показывая мне, что путь закрыт. Но у меня не было другого варианта. С трудом заглатывая безвкусные, горькие таблетки, запила их достаточно большим количеством воды. Закрыла глаза и схватилась за стол, сжимая столешницу до белизны пальцев. Организм напрочь отказывался принимать медикаменты. Устал, либо же не видел толку…
Вздрогнула, когда скрипнула дверь, и испуганно взглянула на вошедшего гостя, словно меня поймали за чем-то противоестественным или неприличным. Жанна остановилась почти у порога, успев сделать всего пару шагов. Её безупречно накрашенные глаза расширились, увидев «моё богатство».
‒ Это всё твое? ‒ тихо прошептала она, махнув рукой в сторону баночек, которыми был расставлена почти добрая половина стола.
Я не ответила, быстро смахнула своё добро со стола и убрала от своих и чужих глаз подальше.
‒ Ты была у врача? ‒ в её голосе слышались нотки беспокойства, а также страха. ‒ Почему их стало больше?
Вот что мне ответить на её вопросы? Вывалить на неё всю правду и заставить почувствовать себя облившей грязью? Даже лучшей подруге не могу открыть всей правды. Мне не нужна жалость в её глазах. Особенно её жалость. Я хочу и дальше вести простые разговоры, а не упоминания каждый раз о своём недуге…
