Когда его нос коснулся моего, я с коротким выдохом, хрипло сказала.
- Пойдем в машину, а то наши носы превратятся в ледышки снеговиков.
Как то странно я сейчас себя чувствовала. Кровь слишком быстро побежала по венам и мысли в голове стали путаться. Скорее всего я стала замерзать…
- Пошли.., - чуть заметно кивая, ответил Миша и освободил меня из горячего кокона пуховика, - раз ты замёрзла.
10. Глава 10
Глава 10
Около двух недель спустя.
Всё изменилось... Всё как-то резко поменялось и не хотело возвращаться в прежнюю колею. В одном я точно не ошиблась: первое января две тысячи одинадцатого года я не забуду никогда. Этот день запустил череду неприятных событий и беды теперь липли ко мне как мокрая майка к телу.
Последние десять дней я только и делала, что отбивалась от нескончаемых «подарочков» судьбы.
Началось с неприятностей дома…
Второго января дядя узнал, что я разбила его особо оберегаемую бутылку коллекционного вина. Этот дорогущий сорт вина дядьке подарили на юбилей его давние состоятельные друзья – Игорь и Георгий. Он холил и лелеял эту бутылку и всё время повторял, что на следующий юбилей он обязательно её откроет. И конечно бы открыл, если бы Семеновы не попросили меня достать из бара вишневую настойку. Захотелось им под бой курантов отведать вишнёвки. Ну я и достала, а впридачу и коллекционную расхерачила. Я даже не стала особо переживать, никто ведь не знал, что дядьке через два дня приспичит залезть в бар...
Как на зло второго к нам притащились эти самые дарители и дядька решил похвастаться перед корешами: "вот мол, смотрите, не распил я ваш ценный нектар, а сохранил для случая…"
Надо было видеть дядь Колино лицо, когда он открыл бар и не обнаружил бутылки. Мужчина вначале побелел, потом покраснел, а потом… он к сожалению вспомнил, что последней в его шкафчик лазила племянница. Я даже с места не успела подскочить, как бешеный Николай ухватил меня за косу, а потом под общий вздох потащил в комнату. Оправдываться или что-то отрицать было бесполезно, я даже не плакала, когда дядькин ремень полосовал спину и ягодицы. А когда я узнала, что это вино стоит как две дядькиных месячных зарплаты, я поняла, что одним ремнём я не отделаюсь.
И ведь правда не отделалась… Николай на семь дней закрыл меня в кладовке, но перед этим, он забрал телефон и наказал тетке кормить меня одними сухарями с постным супом.
Мишка приходил каждый день, один раз я даже слышала его голос, но родственнички ему бессовестно врали, что отправили меня отдохнуть в к друзьям.
Пока сидела в тёмной кладовке, мысленно проклинала дядю с тёткой последними словами: из-за красного пойла они готовы были со свету меня свести. Подумаешь – разбила. Будто я это сделала специально. Пусть теперь сами свои настойки себе таскают, ироды.
Тогда я ещё не понимала, что заточение и порка – это не конец моих бед.
Девятого января дядька выпустил меня из кладовки и тут же заявил.
- Это ещё не всё наказание, проклятый ты сорванец. Моему другу Игорю ты понравилась и он решил оплатить твоё распиз…во. Сегодня, когда он привезёт новую бутылку вина, ты поедешь с ним.
- В смысле поеду? Куда? – распутывая пальцами скатанные локоны волос, пробурчала я.
- Куда-куда! Раскудахталась, - разорался Семёнов, - куда скажет, туда и поедешь. И будешь с ним покладистой и ласковой, иначе полетишь из дома на все четыре стороны.
- Ты спятил?! – в ужасе прошипела я, после чего дядька ещё больше рассвирепел.
