Я друга понимала. Ведь пока я не влюбилась в Арсения, я как и он не замечала парней в принципе. Пожалуй я сейчас и не вспомню были ли у меня раньше поклонники. Возможно парней отпугивало то, что я редко где-то бывала одна – со мной всегда был Мишка.
Мы и в колледж поступили в один, хотя родители друга настаивали на «вышке», но младший Решетников упёрся и решил вначале закончить колледж. В итоге Мишка поступил на юриста, а я пошла на делопроизводителя. Наш друг Колька часто подтрунивал над нами, что даже здесь мы всё просчитали на будущее: когда у Мишки будет своя юридическая фирма, меня он конечно возьмёт к себе секретарём. На самом деле никакого расчёта не было, просто бюджетных мест на делопроизводстве было больше всего, а с моим неидеальным аттестатом это было подарком судьбы.
Как правило после пар Мишка вёл меня обедать, а после мы до вечера расходились. Друг все чаще стал пропадать в фирме отца, а я неслась на очередную подработку. Вечером - около восьми - Решетников на машине заезжал за мной и мы снова были вместе.
Сегодня мы катались дольше обычного и болтать как раньше мне совсем не хотелось. Миша сосредоточенно вел машину, иногда бросая в мою сторону задумчивые взгляды. Он сейчас был какой-то другой, хотя, если быть честной, то и во мне сегодня что-то изменилось. Пока не знаю что именно, но в том, что сегодняшний день отразится на моей дальнейшей жизни, я не сомневалась. Словно я что-то предчувствовала, ощущала, но пока не могла понять плохое или хорошее меня ждет впереди.
- Можно сделаю пару затяжек? – спросила я у друга, прежде чем открыть бардачок.
В бардачке была пачка тонких сигарет, к которой я редко, но прикладывалась. Миша это совсем не одобрял, но некоторое время назад мы пришли к соглашению, что он будет позволять мне это делать, хоть и не часто.
Прежде чем ответить Мишка стрельнул глазами в открытый бардачок, потом на меня и лишь потом устало сказал.
- Бери. Что с тобой поделаешь… Давай только не в машине. Сейчас я припаркуюсь и выйдем на минутку из салона.
Заёрзав на сидении, я достала пачку и тихо сказала.
- Спасибо.
На улице дул ледяной ветер, который после теплого воздуха автомобильного салона показался мне вихрем.
- Иди ко мне, а то в льдину сейчас превратишься.
Мишка расстегнул свой оверсайз пуховик и притянул меня к себе. Прижавшись спиной к его горячей груди, я почувствовала как друг накрывает меня полами пуховика, чтобы закрыть от холодного ветра.
- Давай подкурю тебе, - продолжает он и забирает у меня пачку, - ровно две затяжки, Маруся. Не больше.
- Ага, - киваю я и жду когда молодой человек поднесет к моим губам сигарету.
Сам он не курил, хотя и подкуривал мне всегда, и свои две затяжки я получала только из его рук.
Отсчитав обещанную пару, Мишка брезгливо выкидывает окурок в урну, а потом резко разворачивает меня к себе лицом.
Захватив меня в кокон своих рук, Решетников запахивает полы пуховика теперь уже на моей спине и тихо говорит.
- Люблю тебя, Машка. Горе ты моё… луковое.
- Почему луковое? – также тихо спрашиваю я, уткнувшись носом в холодный подбородок друга.
- Не знаю, - отстраненно отвечает Миша, - дед тебя сегодня так назвал, а я сейчас повторил…
- Это плохо..? Ну, что так назвал?
- Думаю, что нет… В детстве дед также меня называл, а он никогда не считал меня плохим.
Мишка всё наклонял и наклонял ко мне голову, а его шёпот я еле улавливала из-за свистящего ветра.
