Возможно, это был не самый тактичный вопрос и нужно было поинтересоваться бабушкиными делами или что-то вроде того. Но я и во сне — или это все-таки был не сон? — помнила, что бабушка Зоя умерла и если уж явилась, то у нее явно была для этого веская причина.
- Яна, - голос бабушки звучал печально и строго, - поезжай к отцу. Сегодня же. Это важно.
- Не поеду.
Даже на грани между реальностью и сном я и думать не хотела о том, чтобы увидеться с этим предателем. Я, конечно, не плевалась в его сторону, когда он изредка приходил к нам домой, и даже принимала подарки на праздники. Но только потому, что этого хотели мама и Аня.
- Я понимаю, что он твой сын, - сказала я, - но я пока не готова наладить с ним отношения. Возможно, никогда и не буду готова.
- Это неважно, - бабушка Зоя сидела не меняя позы и, по-моему, говорила не открывая рта. - Поезжай. Ты помнишь, что родилась под знаком Водолея?
При жизни бабушка Зоя часто говорила про астрологию. Говорила, что наступила эра Водолея — эра, которая круто переменит историю человечества. И непременно, считала бабушка Зоя, к лучшему.
Мы — я и Аня — родились в начале февраля, только в разные годы. И бабушка Зоя говорила, что наша с Аней принадлежность к Водолеям — неспроста. Что мы обе причастны к наступившей эре и должны хоть немного оправдать эту причастность.
Мне было приятно думать, что благодаря своей причастности к эре Водолея я могу изменить мир. Хотя бы чуть-чуть. Но Аня смеялась над бабушкиными словами и говорила, что не верит во всякие там гороскопы. А я в них верила, находя в описаниях своего знака зодиака много общего с собой. Но мне хотелось походить на свою старшую, взрослую, умную сестру, поэтому я кивала и смеялась над астрологией вместе с ней.
- Там, у отца, ты встретишь человека, рожденного под этим же знаком, - бабушка Зоя не дождалась моего ответа и, наверное, ответ ей не очень-то был нужен. - Запомни, Яна! Тебе нужен Водолей, а не кто-то еще! Не перепутай.
Я хотела сказать, что не собираюсь раскатывать неизвестно где, знакомясь неизвестно с кем, пока Аня в опасности. Но ничего говорить мне не пришлось.
- Это ради Ани. Иначе ее не спасти.
И все-то ты знаешь, хотела сказать я, открыла рот, сделала глубокий вдох и вдруг меня словно резко толкнули, выдергивая из сна. Зыбкая реальность сделалась яркой и четкой.
Бабушки Зои в комнате не было.
***
В метро на меня косился какой-то подозрительный гражданин. Подозрительным он мне казался, потому что был перепачкан с ног до головы разноцветными пятнами. Ну а так парень как парень, примерно моего возраста.
В вагоне мне удалось сесть — в поздних поездах не так много пассажиров. Молодой человек нависал прямо надо мной и буквально сверлил меня взглядом. Мне стало неуютно и я встала, чтобы пройти к выходу, хотя до моей станции было еще три остановки.
- Девушка, - окликнул меня перепачканный парень, - я вас смутил, извините, пожалуйста. Я художник. А у вас такое лицо… Как у молодой Умы Турман. Я вас хотел получше запомнить, чтобы потом запечатлеть на холсте. Вы не против?
Я дернула плечиком — мол, как угодно — и повернулась к парню спиной. На самом деле я сильно смутилась, но хотела вести себя как женщина, давным-давно привыкшая к мужскому вниманию.
Может, та фотография, где я сама себе понравилась — это не просто удачный кадр? Вдруг я повзрослела и стала если не красивее, то хотя бы интереснее?
