Её лучшее украшение - страница 5

– А какой у тебя срок? – не понимая смысла в своем вопросе, поинтересовался я.

– Восемнадцатая неделя.

Мне стало неудобно за свое поведение. Этот чрезмерный интерес друзей и родных к беременным женщинам, насколько я помнил из нашего с женой опыта, изрядно раздражает. А я к тому же совершенно чужой незнакомый человек, и опять-таки – мужчина. Но пока я корил себя за навязчивость, снова, будто машинально, не задумываясь, спросил Ксюшу:

– Отец, кстати, не хочет поприсутствовать на родах?

Её глаза округлились.

– Да ты что, зачем он мне там нужен? – она рассмеялась, – Я как-нибудь сама справлюсь!

«Сама» – отозвалось эхом у меня в голове.

Ещё не один раз мы пересекались вот так за чашкой чая в течение января. Я придумывал вопросы и зачем-то искал способ как-то ей помочь. Из её ответов я понимал, что отец ребёнка не стремился принимать участие в подготовке к появлению малыша. Она справлялась со всем «сама».

– Пристегнёшь Тиму? – спросила Настя, когда я закончил грузить покупки в багажник машины.

– Да, конечно.

Я аккуратно усадил старшего сына в детское сидение и пристегнул ремнём безопасности. На удивление, сегодня он не сопротивлялся. Настя провернула ту же операцию с Василисой с другой стороны, и мы сели на свои места.

– Всё-таки зимой тёплый паркинг торговых центров здорово облегчает жизнь! – объявил я.

Да, не поспоришь, – согласилась Настя.

Машина тронулась, и я отправился по развешенным указателям в сторону выезда.

Я протянул правую руку в сторону Насти, обратив ладонью вверх. Настя положила сверху свою ладонь, и я нежно обхватил её. Но уже через пару секунд она убрала свою руку.

– Неудобно, – сказала она холодным голосом.

«Не получилось!» – подумал я и озвучил то, чем была занята моя голова последние полчаса:

– Слушай, насчёт поездки на день рождения Тимошки, которую вы придумали с мамой. Может, мы всё-таки будем сначала решать такие вопросы между собой?

– Не сказать, чтобы ты стремился участвовать в принятии решений относительно семьи.

– А что, если причина в том, что у вас с родителями уже давно какая-то своя семья? Они пытаются меня учить, как мне жить в этой семье.

– Ты же знаешь, что я не могу на них повлиять.

– Ты могла бы повлиять на себя. Например, быть сначала женой, а потом дочкой.

– Я, в первую очередь, мама.

Я остановился перед шлагбаумом, опустил стекло и вставил талон в специальную прорезь автомата. Механизм с заметным усилием затянул талон, загорелась зелёная лампа, шлагбаум поднялся.

– Давай начнем хотя бы со второго места, – сказал я.

– Я не хочу сейчас обсуждать эту тему.

Закончился короткий январь, и жизнь в офисе снова стала наполненной напряжением от срывающихся сроков, сложных согласований, недостающих документов и другой суеты. Февраль вступил в свои права, принеся заметное прибавление солнечного дня.

Экран монитора вот уже второй или третий час показывал презентацию по рекламной стратегии на текущий год с учетом итогов года прошедшего, которую я тщетно пытался закончить. Я выворачивал наизнанку цифры и факты, чтобы выжать из них что-то внятное.

Иногда я подолгу останавливался на том, чтобы аккуратно встроить диаграмму в макет. Но что-то мешало мне сосредоточиться и уводило моё внимание в сторону.

Ксюша сидела поодаль на своем месте и говорила по телефону с очередным разозленным клиентом. Мне кажется, её бархатистый голос был лучшим инструментом для успокоения разгневанных людей. Она никогда не скатывалась до хамства, но всегда сохраняла достоинство. Она была настоящей, в ней совершенно точно не было отрепетированной наигранной вежливости.