Её называли «смертью» - страница 25

– Он Капо – возразила Амелия. – с ним нельзя так говорить.

– Он не мой Капо, милая. – подмигнул ей сукин сын, развернулся и покинул мой кабинет.

– Ну – протянул – мне кажется семейная встреча выдалась отличной. Рождество у нас будет веселым. – посмеиваясь сказал Френки, похлопав меня по плечу – Но на твоем месте, я бы не злил будущую жену.

Глава 6

«Храни любовь в сердце своем. Жизнь без нее подобна бессолнечному саду с мертвыми цветами»

Оскар Уайльд.

Кира

Вырвавшись из душного кабинета Вито, я направилась прямиком к своему байку, огибая солдат моего будущего мужа. Подойдя к нашим машинам, увидела нескольких охранников Милы, которые сопровождали ее из Италии. В другой машине находились мои люди, Марк немного напряженно взглянул на меня, намереваясь выйти из автомобиля, но я остановила его движением руки, показывая, что на сегодня они свободны. Сейчас мне никто не нужен, я хочу одиночества. Я хочу чистой головы, хочу не чувствовать ту тяжесть, которая пронзает, острыми когтями, мою грудь. Не ощущать губительного давления сегодняшнего дня. Именно поэтому я сажусь на свой байк, надевая шлем, заводя двигатель и срываясь в единственное любимое место в этом проклятом городе. Развивая огромную скорость, я лавирую между машинами, оставляя позади себя всю городскую суету.

Что должна чувствовать женщина, которая скоро станет женой?

Радость?

Трепет?

Любовь?

Счастье?

Волнение?

А что должна чувствовать та же женщина, зная, что ее выдают замуж по политическим соображениям, что ее желание или отсутствие такового не стоит ничего?

Злость?

Отчаяние?

Тревогу?

Может, она должна чувствовать себя беспомощной, абсолютно не защищенной от этого грязного мира? Но что чувствую я? Меня чертовски пугает это. Остановившись, у смотровой площадки, открывающей великолепный вид на яркие огни города, который никогда не спит, я заглушила мотор. Прошла ближе к утесу, села на давно уже остывшую землю, не заботясь о чистоте моей одежды, меня никогда не волновали все эти вещи. Вдохнув полной грудью, начала анализировать весь день. Мы заключили мир, наладили каналы для будущего сотрудничества, что является несомненным плюсом. Наши семьи объединятся – это плюс. Никто сегодня не умер – плюс, черт возьми. Я стала разменной монетой, товаром, на который ткнул пальцем избалованный ребенок, стоя у витрины закусочной, отказавшись есть овощи, которые ему принесли бы пользу. Нет, он захотел острых крыльев. Черт, меня даже не было в меню сегодня. Запустив руки в волосы, я направила свой взгляд в небо, наслаждаясь тишиной этого вечера. Но если меня чему и научили, то это тому, что нет ничего долговечного, тем более в нашей жизни. Именно поэтому я совершенно не удивилась, когда услышала звук двигателя такого же Харлея, как у меня. Кон, всегда Кон.

– Тебе не говорили, что девушкам нужно немного уединения, а, старший брат? – не поворачивая головы спросила я, стараясь вложить весь яд в свой голос.

Он молча подошел ко мне, опустился на землю рядом со мной, взял мою голову за подбородок пальцами левой руки и повернул к себе, вглядываясь в мои глаза: – Ты в порядке, малышка? – тихо, почти неслышно, спросил он. Будто не было всех этих лет, не существовало всех испытаний, всей крови, которая преследовала нас на протяжении десятилетий. Есть только я и он, спрятавшиеся на вершине нашего домика на дереве, потому что мама опять заставляет меня заниматься балетом, а я боюсь ей сказать, что не хочу этого, так чертовски сильно. Он всегда меня успокаивал, всегда был моим оплотом, человеком, которому не все равно. Потом его забрали у меня, так рано, так больно и так быстро, что я даже не успела приспособиться к жизни без него.