Я вернулся в машину, здесь было тепло. Портрет решил положить на заднее сиденье.
– Скучала?
– А что у тебя там?
Девочка проигнорировала мой вопрос, рассматривая увесистую коробку. Внутри дорогое дерево с изображением невестки. Дед просил не вскрывать и сохранить фирменный знак Арслана.
– Просили забрать. Без понятия. Поехали на сноуборд тебя поставлю, хочешь?
– Хочу! – радостный ответ.
София улыбается, а глаза-то заплаканные. Для таких глаз надо всю ночь рыдать, не меньше.
– Почему плакала?
Девочка опустила взгляд. Признаваться не собирается.
– Если замечу еще раз, возьму это в свои руки. Делом ночью займу, чтобы плакать было некогда, – пообещал строго.
Работает безотказно.
На склоне София забывается. Глаза уже не на мокром месте, она просит меня подняться на подъемнике вместе с ней и спуститься с высокого склона.
Я не запрещаю, но контролирую. Сломать ногу и провести в постели все праздники она всегда успеет, а здесь она нужна мне здоровая – со здоровым румянцем и с живыми глазами. Настоящая.
Первый полет прошел нормально.
София упала только в самом конце, когда уже порядком сбавила скорость. Научилась. Поднявшись с задницы, на которую приземлилась, радостно машет мне.
– Ушиблась?
Я схватил ее за руку. испугал немного, но притянул к себе. Проверил, все ли в порядке.
Какого хрена я так переживал – непонятно. Цела девочка. Счастливая, довольная. И я вместе с ней – впервые за все годы, не считая детства.
К вечеру второго дня София освоила сноуборд, и с горы ее было не стащить. Дождался, когда зажгутся фонари, и решил, что достаточно. Притянул к себе строптивицу, не дав ей ускакать на подъемник в двадцатый раз.
– Достаточно на сегодня.
– Но я хочу еще! – воскликнула София.
– А я тебя хочу. И что с того?
Можно вечно смотреть на то, как она краснеет. Забавная девочка. Просто так на дороге нашел и забрал. Не пожалел ни разу.
– Это разные вещи, – пробормотала София сбивчиво.
– Щеки красные, губы синие. Телом уже плохо управляешь, я снизу на тебя смотрел. Пошли отогреваться.
Проходя мимо парковки, я вспоминаю о подарке, забытом у меня в машине. Арслан велел хранить его в сухом месте.
– Жди меня здесь. Сейчас заберу кое-что из машины.
София кивнула, отпуская мою руку, и с любопытством стала разглядывать, что я забыл в машине. А я на этот портрет даже смотреть не хочу. Если увижу лицо дочери Шаха, то разломлю этот портрет на две части.
– А что у тебя там?
– Подарок для кого-то. Просили забрать. Пошли.
В номере София оттаивает во всех смыслах.
Непокорная. Я же сказал, что замерзла, но она до последнего гнула обратное.
– Я замерзла, – призналась тихо.
– Иди сюда, помогу, – велел я.
Ее пальцы не слушались. Я подошел и расстегнул на ней куртку. Так-то лучше. Вернулась покладистая София – жаль, это редкое явление.
Я резко стянул с нее куртку и помог снять экипировку с перчатками.
– Блд, – выругался я. – Руки ледяные, София!
Она вздрогнула. Поняла, что провинилась. Я усадил ее на диван в гостиной, помогая снять теплые носки.
– Будешь сейчас отогреваться. Переодевайся в мою рубашку. В нашем распоряжении сауна и теплый бассейн внизу.
– Отогреваться?
– Завтра тебе купальник для этого купим. Троечка, верно?
Я скользнул взглядом по ее водолазке. Точно троечка.
– Эмиль! – выдохнула резко.
– Девочка, шутки закончились. У тебя только два варианта. Первый – это провести этот вечер невинно и с пользой.
– А второй? – ее голос задрожал.
