– Вот, а говоришь, что соврал. Ты умный. Пошли.
– Но потереть спинку – это потереть спинку.
– Пусть так. Для первого раза сойдет. – ответила Ингрид и вошла в ванную первой. Подготовила воду. Полотенца. – Не стесняйся. Заходи. Никто уже лет пять не стесняется ходить даже голышом по улице, не то что входить в ванную.
– Я понимаю, но для меня ведь этого всего не было. Даже стыдно немного, хотя ты просто бесподобна. – замерев, войдя в комнату, ответил Генри. Перед ним стояла обнаженная Ингрид, прикрывшаяся вдруг полотенцем.
– Знаешь, вот ты сейчас напомнил мне о неловкости. К тому же, я забыла, что некоторые процедуры красоты стали больше не нужными.
– Я же сказал, что ты прекрасна. Мне самому неловко.
– Хватит смущаться и смущать меня. Это просто душ.
– Хорошо. Повернись пожалуйста, я помогу помыть тебе голову.
– Хорошо. – Ингрид повернулась. Теплая вода стекала по ее спине к спортивной попке. Но Генри отвлек от этого чудесного зрелища огромный шрам от плеча почти до пояса. Генри нанес шампунь на волосы Ингрид, намылил, и помог смыть пену. Затем взял мочалку.
– У меня нежная кожа. Пожалуйста потри руками.
– Ладно… – ответил Генри и стал аккуратно массировать спину Ингрид мыльными руками. Она практически не дышала. – Прости, а откуда у тебя такой шрам?
– Это? Когда облако схватило моего парня, он ухватился за мое плечо, но бактерии уже начали жрать его. Досталось и мне, поскольку мое тело было рядом. Знаешь, он также нежно поглаживал меня как и ты. – Ингрид заплакала. Генри растерялся на мгновение, но затем развернул ее лицом к себе и обнял. – Мне так его не хватает! Знаешь, женщины сейчас практически не говорят друг другу ничего приятного. Мы были конкурентками раньше. Боролись за мужчин, мучились от неразделенной любви, или жили с тиранами, властными начальниками, кто-то наоборот со слабаками или и того хуже. Мы думали, что проблема в вас, мужчинах, но сейчас, сейчас то, что нам мешает жить в идеальном мире? Оказывается, не все так просто. Дело даже не в еде и технологиях. Мы все восстановим или придумаем новое. Мы забыли, что такое комплименты, восхищение, борьба за наше внимание. Некоторые из нас попытались взять на себя мужские роли, доминировать, покорять, но от их попыток только больше хочется вновь увидеть хоть одного мужчину, хоть маленького и хиленького, но что-то есть в вас такое, чего нам хочется. Это так глупо.
– Ну, маленький и хиленький сейчас пытает обнимать тебя, Ингрид.
– О, ты совсем не маленький… – улыбнулась она и попыталась вытереть слезы. – Ты классный. Нет, правда. Последний мужчина на планете сейчас со мной. Я так рада.
– Тогда зачем плачешь?
– Ты только один… А большинство из нас хочет себе персонального мужчину. Чтобы только для нее, понимаешь? Чтобы не нужно было драться с конкурентками.
– Я не могу быть чьим-нибудь. Пока я ваш общий, раз уж так вышло…
– Выключай воду. Монике тоже нужно в душ, а воды мало… Спасибо тебе.
– Прости, что довел до слез… Могу я загладить вину?
– Дело не в тебе… Я просто, наверное, как и все сегодня, кто тебя видел, вспомнили своих мужчин… Ты молодец. – обнимая Генри, сказала Ингрид и начала вытираться. Затем Она оделась и вышла. Генри постоял немного в тишине и тоже собрался. Моника ждала его за дверью.
– Все в порядке? – спросила она.
– Да, все в норме.
– Почему ты был там один?
– Ингрид немного расстроилась, да и мне нужно было подумать.
