— Выгонит старуха — начну искать. Опору и поддержку, — хмыкнула я.
— О будущем надо заранее заботиться!
И снова смех, как колокольчик, огласил стены старого дома. А я шикнула на девушку:
— Вот явится Старая Хельга, да зубы-то пересчитает! И посмотрим, кто мага белого искать пойдет. Красотой общество местное стращать!
— Обе и пойдем! Нам всего-то наследства да инициации дождаться надо. Кому бы ни досталось. Дотянуть бы, а так маги нам и не понадобятся — проживем на собственных харчах.
— Не нужен мне маг, — шепнула тихо. — Никакой не нужен. Свободу хочу. Жизнью своей недолгой распоряжаться хочу, — приуныла. И было из-за чего. Никто бесприданницу замуж не возьмет, ни среди деревенских почета нищим невестами нет, ни среди городских. А среди магов — сила, мощь и власть на их стороне, и подавно. Такие девушки хороши, пока молоды. И магами используются по назначению. И только черных ведьм уважают за искру дара в крови, только с ними род продолжить стремятся!
— Измира, только ты забудь о проделках старухи, ладно? Может, проверку очередную она устроила, может, еще чего в старческую головушку ветром надуло — мне это неведомо, только искра дара в тебе есть, пусть и слабая. А значит и огонь разгореться может! Главное надежды не терять. Верить надо и этих магов от тела девичьего гнать! Пока тела мужского сладость не познала — не все потеряно, да и ведьма не выгонит.
— Смешно говоришь, Даринка. Весело. Какое тело мужское?! Смеешься! Наш дом вся деревня стороной обходит, от мала до велика. А в лавку только при большой нужде идут и то боятся, жмутся по стеночке, да в глаза не смотрят — думают, околдую.
— А про деток ты к чему сказала? Али приглянулся кто? — дикий веселый смех вырвался из груди девушки. Она так радостно веселилась, так забавно дрыгала ножками, что и меня заразила своим весельем. Смеялись долго, весело, заразно. Глупо перемигиваясь и продолжая хохотать снова. Ведьму не разбудили. По шее не схлопотали. А потом пришла ночь. Серая злая. Холодная. А с ней и сон, страшный, неспокойный, недолгий… И перед глазами стояли глаза, светлые, белесые, льдистые, подернутые дымкой удовольствия… удовольствия от увиденного…
2. Глава 2
ГЛАВА 2
Шершавая конечность упиралась мне поперек живота, больно надавливая на чувствительное беззащитное тело. Где-то ощутимо поддувало. Не до конца осознавая, что происходит, я открыла глаза и тяжко вздохнула. Белесое облачко вырвалось из груди. Платье задралось, оголяя беззащитное тело, которое ощутимо замерзло.
— Холодно, — хриплым со сна голосом буркнула в подушку. За окном непроглядная темень, значит, солнышко еще не проснулось. Побудки еще не было — можно поспать, но сон отчего-то не шел. Колючий, шерстяной носок упирался в живот — это Дарина, сонная и рвущаяся к теплу, переползла на мою территорию, прижимаясь в надежде согреться. Спали мы в одежде, одевая на нательную сорочку платья и кофты, оставляя ноги в шерстяных колготах и носках. Одеяло сбилось в неравной борьбе, повисая безжизненным кулем на крае кровати.
Наша комнатка была небольшой и больше походила на чердак, продуваемый ветрами со всех сторон. А может она и была этим самым чердаком в прошлом. Я аккуратно привстала, намереваясь умыться.
— Уже? — тихо пробормотала Дарина.
— Спи, рано еще, — шепнула и аккуратно пробралась к двери, стараясь не беспокоить спящую, сопящую. Умылась. Причесалась, завязывая волосы пучком, и спустилась вниз. В небольшой кухне было тепло, пахло свежей сдобой и мятой, подвешенной тут же. Выходить на холод не хотелось, но лавка требовала сил и внимания. Почему-то только с моей стороны… Впрочем, я не жаловалась. Кров и пропитание — это не так уж плохо. Защита и надежда на светлое будущее — не каждый может похвастать подобным!
