Её я - страница 39

– …Карим, у тебя утроба ненасытная! Как в тебя все влезает?

– Как влезает? – переспросил Карим. – А вот так! – И он кинул себе в рот большую горсть рахат-лукума.

Проходя мимо поварни Исмаила, Карим сказал Али, что сейчас догонит его, и нырнул в дверь. А там у Исмаила, занятого мытьем грязной посуды, попросил еще порцию языка – за счет Хадж-Фаттаха. И вместе с клубами пара из поварни вырвался удивленный возглас Исика-усача:

– Вот это да! «Мне немножко и пять добавочек!»

Проглатывая на ходу мясо, Карим догнал Али и спросил его:

– Ты не хочешь языка? Вернее, не хотел?..

Али расхохотался. Но на душе у него было неспокойно. Сегодня они снова опоздают в школу, и формы пионера на нем нет … Он напустился на Карима, чтобы тот быстрее шагал. Однако сам, увидев семерых слепых, остановился. Со вчерашнего дня они порядочно продвинулись. И Али достал все монетки, что у него были, и отдал им:

– Мне ждать недосуг, но вы каждый берите только по одной монетке и двигайтесь, не останавливаясь…

Семь слепых ответили хором:

– Аллах да вознаградит тебя!

Они начали пересаживаться по порядку, и цепочка медленно поползла вперед…

Магазины открывались один за другим, и начинался новый день. По пути владельцы лавок здоровались с Али:

– Передавай привет старшему рода!

– Когда отец твой из поездки вернется? Что-то задерживается. Обычно в это время года мы уже видим его светлый лик…

– Об отце какие новости? Только сахар привезет или еще что-то?

– Передавай мой привет Хадж-Фаттаху!

Али торопливо отвечал каждому из них. В конце концов опоздали они с Каримом всего на десять минут. Гимн уже пропели, и ученики следом за пионерами заходили в классы. Карим и Али юркнули в последний ряд шестого класса, Карим присел, чтобы завуч не заметил его, а Али и так был невысок. Но у дверей класса завуч подошел к ним. Они испугались. Завуч, указкой похлопывая себя по ладони, сказал Али:

– Ты сегодня не в форме. А я сначала подумал, что ты опоздал!

Али не хотел врать и потому промолчал, не подтверждая слова инспектора, но и не возражая ему. А Карим быстро пояснил:

– Форма его запачкалась, стирается, и мы вовсе даже не опоздали.

Завуч словно не расслышал его слов и лишь знаком приказал потропиться. Али с чувством облегчения вошел в класс и сел на последнюю парту с Каримом и Моджтабой. Когда все расселись и шум утих, Каджар заметил, что он один, и повернулся назад:

– Али! А ведь твое место здесь!

Вместо Али откликнулся Карим:

– Если бы он был пионером, тогда да! Но подобный должен сидеть с подобным. Голуби с голубями, – Карим указал на их троицу на последней парте, – а гусь без гуся! – И он указал на Каджара.

– Как ты сказал? Гуси?!

– Да нет, какие гуси? Слоны!

Класс грохнул от смеха. Каджар, оставшись в одиночестве, молчал. Но через некоторое время, раздосадованный тем, что сидит один и что его осмеяли, начал говорить о своих дедах и отцах:

– Мы из чистокровного рода победителей, нас победа привела к трону. Не то что эти нынешние! Абсолютная победа. А сегодня задорожный насмехается над нами, в силу вошел. У каждого из нас есть порода, как у всех шахов и султанов. Мы можем жить по-шахски. Принцы – так называют нас, например, моего отца так звали…

Али перебил его:

– Но вы со всем вашим великолепием не могли ни дня прожить в свое удовольствие…

– Не могли?! А как же все эти гаремы и женщины, и все прочее, и праздники с карнавалами, и шуты, и барабаны-трубы?