— Что это? — спросила я, догадываясь, что сейчас в руках Сизова — на бумаге копия документа моей дочери. Я не ошиблась, он заинтересовался ею при нашей встрече.
— Свидетельство о рождении Ирины, — ответил он официально.
— И?..
— Ну раз ты не задаешь вопрос, зачем оно мне, то прекрасно понимаешь, что я хочу спросить.
— Нет. Не понимаю, — я придерживалась за спинку кресла. Ноги превратились в кисель.
Мужчина испытующе на меня смотрел, словно пытался прочесть мысли.
— Девочка моя? — спросил он, не отводя от меня взгляда.
— Ты о чем? — я изобразила непонимание, молясь всем богам, чтобы не рухнуть под ноги Сизову.
— Ира моя дочь?
Легкие жгло от нехватки кислорода. С начала разговора я не могла сделать полноценный вздох.
— Нет. Ира не твоя дочь, — мне удалось ответить спокойно, даже безразлично.
— Не ври, — Слава хотел подойти ко мне, но я опередила его действия. Поставила между нами кресло.
— Я не вру.
— Ты изменилась, Ляль. Но вот врать по-прежнему не умеешь. У тебя горят уши.
— Это какой-то новый метод определения лжи? — я изогнула губы в ироничной улыбке. По крайне мере, я надеялась, что именно так она и выглядит, а не жалко и затравленно.
— Старый. Кончики ушей выдавали тебя всегда.
Он вновь пытался вернуться к прошлому. Открыто говорил, что знал меня. Но я не доставлю ему удовольствия, не стану вспоминать вместе с ним.
— Ирина не твоя дочь, — повторила я. Ложь давалась мне тяжело. В голове я сотню раз репетировала разговор со Славой, и мои слова выглядели убедительными.
— И вот опять, — он сделал шаг ко мне и протянул руку, игнорируя препятствие. — Ушки даже на ощупь горячие.
— Не трогай меня, — я тряхнула головой, проклиная, что с утра захотела сделать высокий хвост.
— Давай я сам расскажу те легенды, что ты придумала. Случайный секс. Якобы ты стала настолько раскрепощенной, что после ночи, когда потеряла со мной девственность, решилась на секс с первым встречным. Второй вариант — секс из обиды, злости… Не смотри на меня так, Ляль. Да, есть те, кто так делает, — мужчина рассмеялся. — На крайний случай ты бы вспомнила про Сергея. Только с ним у тебя было подобие отношений. Я покинул страну, а ты с ним сошлась, и Ира родилась чуть раньше срока. Сергею ты не стала говорить о ребенке, потому что гордая и сильная, а он оказался мудаком. Но Ира родилась точно в срок, а с Сергеем вы больше не виделись.
— Ты не можешь этого знать, — просипела я севшим голосом.
— Не могу, но я уверен.
Я смотрела на мужчину, а он — на меня.
Он — с превосходством во взгляде, а я — со страхом.
— Она не твоя дочь, — повторила я упрямо.
У меня не было ни единого шанса переубедить Сизова в этом. Он всегда отличался железной хваткой и упорством. Не думаю, что за пять лет что-то изменилось.
— Моя. Она. Моя, — повторил с металлом в голосе.
— Если бы ты внимательно читал свидетельство о рождении, то увидел, что в графе отец стоит прочерк.
— Это пока, — мужчина не отводил взгляда. Читал меня. Ловил эмоции. И я проигрывала ему в этой войне. В носу неприятно защипало, а к глазам подступали слезы.
— Ты не посмеешь… — произнесла я шепотом.
— Посмею.
Что мне хотелось сейчас сделать? Ударить предателя по самодовольному лицу. Со всей силы. До боли в ладони и пальцах. А если бы и это его не остановило, то вцепиться ноготками, словно кошка, и защищать свою малышку!
— Зачем? — тихо спросила я. — Зачем тебе моя дочь? Чтобы разбить и ее сердце? — я крепко вцепилась в спинку кресла, совершенно не чувствуя ног. — Поиграть с ней как со мной? Да? Игра в хорошего парня тебе не понравилась, а теперь решил проверить, понравится ли тебе быть отцом. И если понравится — завести ребенка с более подходящей для твоего круга женщиной? Кстати, как там Арина?
