Я отворачиваюсь, стараясь не засмеяться, уж слишком смешно она выглядит, растерянная, хватающая ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег жестоким ребенком.
Больше она ничего мне не говорит, и до самого универа я упиваюсь собственной уверенностью и силой.
Это кажется ерундой, всего лишь ссора с престарелой скандальной женщиной, однако…
Для меня это лишь первый шаг.
В университете мне кажется, будто бы все расступаются передо мной, смотрят с уважением и трепетом, но как бы я не старался, я не могу услышать ни одного слуха про Розалию.
Все обсуждают какие-то свои скучные сплетни, пары, курсовые и эссе, и меня охватывает разочарование, до пары по социологии.
Семен заглядывает в аудиторию по время перерыва, машет рукой, выставляет два пальца, призывая на перекур.
– Ты сегодня медлительнее обычного, – замечает он, прыгая и скача вокруг меня, точно мячик-попрыгунчик, запущенный кем-то с утроенной силой.
– А ты энергичнее обычного, – парирую я, раздосадованный тем, что нет новостей.
Семен же затягивает меня в закуток, демонстративно достает спички – он позер, и пользуется только ими, старательно демонстрируя окружающим.
– Собрание будет после пар, слышал? У всего потока, – Семен ловит мой недоумевающий взгляд и снисходительно поясняет, – ну, из-за той девчонки, что с собой покончила. Ты что, не слышал? Главная новость утра была. Говорят, из-за несчастной любви и по пьяни…
– Само… убийство? – голос кажется чужим.
– Ну да, с крыши сиганула. И они быстренько собрание организовали, для всех по очереди, мол, дети, не умирайте, идите жить жизнь, она у вас одна… – Семен фыркнул, – всю эту всем и без того известную хрень.
– Вот как…
Самоубийство… Самоубийство!
Никто не знает, что это я. Никто не знает, что это я оборвал ниточки ее жизни, превратив ее в бесформенную кучу мяса.
Что я забрал ее жизнь.
– Эй, все в порядке? – Семен косится на мою сигарету, что превратилась в столбик пепла прямо у меня во рту, – ты что, ее знал?
– Нет, я просто… просто удивился.
Пепел летит на землю, напоминая мне о летевшей вниз Розалии. Как красиво было искаженное ужасом лицо. Как красиво летело вниз тело. И вся эта красота принадлежит не мне?
– А ее точно… не столкнули? – осторожно интересуюсь.
– А мне откуда знать? Говорят, сама сиганула. Жалко, конечно. Но всякое бывает, депрессия там, все такое… Это ведь все химические реакции мозга. Может, витаминов не хватает, вот так вот бывает, не поешь яблочко, а потом с крыши…
Семен продолжает лепетать свои глупости, но я его уже не слушаю. План пошел прахом. Как я стану известным, если мои заслуги приписывают… ничему?
Надо быть прозорливей в следующий раз. Следующий раз? А я уверен, что он будет?
Да, уверен. Это мой путь, я нашел его вчера, я вступил на него вчера, и я его пройду.
Надо лишь только все продумать, чтобы остаться в тени самому, но чтоб мои поступки были на свету.
Необходим свой фирменный знак, как у Зодиака.
День в университете пролетел незаметной тенью, я лишь изредка прислушивался к разговорам, где мелькало имя Розалии. Дома царила благодатная тишина, и я смог побыть наедине с собой, вновь и вновь вспоминая сладостный момент, выражение лица своей первой жертвы, дрожь в собственных пальцах в момент осознания…
