— Интернет мало чем помог: крупный бизнесмен, вдовец, двое детей.
— Это правда. Поешь.
Он протягивает мне кусок пиццы, а я, вместо того, чтобы взять его рукой, просто медленно приближаю лицо и откусываю.
Взгляд глаза в глаза, его выдох – мой вдох, атмосфера между нами неотвратимо меняется с непринуждённой на крайне интимную. Боже мой, я всего лишь взяла ртом еду из его руки, а он смотрит так, словно представляет вместо пиццы что-то совсем другое.
Долго ли мы сможем поддерживать видимость «дружбы»?
***
Брайан
Кассандра проводит пальчиком по нижней губе, убирая с неё капельку прилипшего соуса от пиццы, а я думаю о том, будет ли чересчур подло, если я трахну её снова прямо сейчас? На столе или на её стуле, или на полу? Чёрт, да на любой поверхности, которая есть в шаговой доступности… Я соскучился. Постоянное желание секса с этой девушкой становится какой-то больной одержимостью, от которой есть только единственное лечение: она. Но мне необходимо держать себя в руках. Потерпеть осталось совсем немного. Нужно только дождаться отмашки Макса.
— Да, я работаю на него, — надеюсь мой ответ удовлетворит её неуёмное любопытство, хотя и могу понять его причины. Я тоже вряд ли сидел бы на месте и ждал у моря погоды. «Кто владеет информацией – тот владеет миром».
— Ты убиваешь людей? — беспокоится наивная глупышка.
— Кассандра, ты действительно хочешь знать правду?
— Хочу. — Её взгляд застывает на мне. В нём сейчас такой противоречивый микс из решительности и страха, что меня это завораживает.
— Да. В рай мне точно путь закрыт, — признаюсь я, допивая до дна уже вторую порцию. Что-то я впрямь разошёлся, пытаясь направить свои мысли в иное русло, поэтому отставляю опустошённый бокал в сторону.
Она молчит, продолжая безотрывно вглядываться в мои глаза, и выдаёт:
— Если ты это делаешь, значит, эти люди заслужили.
— Ты пытаешься сейчас меня оправдать, серьёзно? — по-доброму посмеиваюсь я, чуть подаваясь вперёд.
— Ты хороший человек, Брайан. Ты никогда не стал бы таким, как… как Шейн, — уверяет меня та, которая больше ни черта обо мне не знает.
Как я счастлив, что имя этой гниды, произнесённое её устами, больше не вызывает во мне ничего, кроме пустоты.
— Ошибаешься, Кэсси, — беру прядь её волос и слегка тяну на себя, вынуждая придвинуться почти вплотную к моему лицу. — Я стал гораздо хуже. А знаешь, почему?
— Почему? — переходит она на взволнованный шёпот.
— Он делал всё чужими руками, а я – собственноручно, — тоже шепчу в ответ, отчего кажется, что воздух между нами стал на несколько градусов выше. — И хочешь узнать ещё один факт обо мне?
Дожидаюсь её короткого кивка и продолжаю намеренно запугивать:
— Мне это очень нравится.
Кассандра едва слышно сглатывает, не сводя с меня своих глаз цвета горького миндаля с примесью эспрессо. Так забавно, этот плод содержит цианид, пусть и в малых дозах. Но её глаза… Они всегда оказывали на меня смертельно-токсичное воздействие. Вот и сейчас меня снова начинает кружить в их бездонной мрачной глубине. Или за это нужно сказать «спасибо» вину?
Через секунду ощущаю, как по моей щеке уверенно проходится прохладная ладонь.
— Это я сделала тебя таким?
Я смотрю в эти два миндальных зеркала, и во мне что-то незримо ломается. Точно так же она смотрела на меня, когда признавалась в любви на нашем собственном языке.
Стоп-стоп, пора остановить этот хаос в своей голове. Так или иначе, у нас снова всё сводится сразу к двум запретным темам: «о нас» и «о прошлом».
