Эффект морковного пирога - страница 29

– Это Фидель. Я не смогу его вытащить. Он огромный черный мейн-кун.

– Ого, я ещё не видел таких в жизни. У него человеческая морда? – спросил Ник.

– Бывает по-разному, но этот похож на Кастро. Отсюда и имя.

– Забавно, – сказал Левон, немного мешкая. Он помолчал, а потом добавил: – Ты ведь разрешишь помочь тебе, донести всё это до дома? – Я собиралась возразить, как он продолжил, – обещаю, без шуток, колкостей и «сексуальных домогательств» – закатил глаза он, беря последнюю фразу в кавычки. – Я не могу представить, как ты понесешь всё это одна.

– Да, Анна, всё выглядит чудовищно-тяжёлым. Как только эта крошка донесла всё до ресторана? – удивился Ник.

– Я справлюсь.

– Я правда хочу помочь. У тебя, в добавок, огромный тяжелый рюкзак с кирпичами.

– С техникой.

– С техникой. – согласился он, заглядывая в мои глаза. – Позволь, я помогу.

– Ты уже помог мне однажды, – сказала я, покосившись на него.

– И это был лучший день за весь твой первый курс, – повторил он мои слова.

Сил не было ни спорить, ни тащить тяжелого кота, рюкзак и кошачий туалет. Наверное, я пожалею об этом завтра.

– Хорошо… – Боже, зачем я соглашаюсь? – Но, не дерзить, не язвить, не шутить, не кидать грязные намеки и тем более, никаких сексуальных домогательств, Кацман. Я не шучу.

– Прекрасно, Корсак. Я же так и сказал. Подожди меня немного, я переоденусь, возьму вещи, и мы сможем пойти, – сказал он, вставая из-за стола.

– Ты на машине? – спросила я его.

– Нет, люблю общественный транспорт, остановки и всё такое, – он подмигнул мне и скрылся внутри ресторана.

У меня есть пара минут, чтобы собраться с мыслями. Отличный вечер, мне будет что рассказать Наде, и, если Левон на меня не набросится, это будет значить, что моя теория верна, и я могу флиртовать с кем хочу без замужества. Так ей и скажу. Если же нет, выйду замуж за Бориса.

Шеф-повар вернулся очень быстро, на нём были черные джинсы, белая футболка и чёрная кожаная куртка, а его кудрявые светлые волосы, зачёсанные назад, выглядели немного влажными. Эдакий Мэттью Макконахи в свои лучшие годы. Хотя, кажется у него все годы лучшие.

– Я готов, можно мне революционера? – сказал он, закидывая мой рюкзак на плечо и протягивая руку к переноске. – Действительно, тяжелый парень, хорошо, что ты согласилась.

– Спасибо. А у тебя нет вещей? – удивилась я.

– У меня квартира прям над рестораном. Пошли, – должно быть удобно.

Левон вызвал такси. Машина подъехала уже через несколько минут. Он открыл мне дверь, протянул рюкзак и поставил рядом кота, а сам сел вперёд. Такси ехало не так быстро, как мне хотелось.

Фидель плакал в переноске, а мы молчали. Только таксист задал два вопроса: что у нас за собака с кошачьим голосом и можно ли открыть окна, он не хотел, чтоб в машине остался запах животного. Я не возражала, лишь нервничала, что сейчас Кацман увидит, где я живу.

Мы остановились у аллеи, ведущей к моему дома. Внутрь двора я попросила не заезжать, так как уже поздно и машина вряд ли сможет развернуться внутри. Левон расплатился с водителем, я вышла, он открыл пассажирскую дверь и вытащил Фиделя, рюкзак и мешок с песком.

– Куда дальше?

– Мы пришли, – сказала я.

– Шутишь? Ты ведь не живешь на улице? Пошли, где твой дом?

Он видел мою тревогу и замешательство. Где же моя броня? Я сильная, я храбрая, я не мешкаю. Он не дал мне утвердиться в своих мыслях.

– Анна, пожалуйста, даже не думай. В самом же деле, я тебя не обижу. Тебе нечего меня бояться. – Ох, знал бы ты, Левон, кого я боюсь на самом деле.