Я уже поднималась по лестнице, когда услышала, как священник успокаивает моих родителей.
– Она обычный ребенок. Как и все ее поколение, зависимый от интернета, от игр, но она не одержима. Хотя, Алла Сергеевна, не помешало бы ей растолковать о правилах приличия. А то эта ужасная жвачка…, – дальше понеслись нравоучительные речи, и я поскорее ускакала в свою комнату.
Я кинула рюкзак на кровать.
– Игра шалавки – это что-то новое, – низкий голос заставил вздрогнуть.
У шифоньера стоял Дивен, скрестив руки на груди. Его ярко-синие глаза блестели, он широко улыбался.
– Ох, ты меня напугал, – я схватилась за сердце.
– Так что за алтарь был? – Хитрая улыбка снова озарила его лицо.
– Это не алтарь был. Ты прекрасно знаешь, – буркнула я.
– А что тогда? – Вкрадчиво спросил хранитель.
Я подняла голову и мрачно посмотрела на него. Ярко-синие глаза, без отсветов красных искр, были невероятно красивы. Аккуратная борода украшала и подчеркивала его мужественность, длинные светлые волосы тяжелой гривой спадали на плечи.
– Пыталась поймать тебя, – ответила я, и почувствовала, как жгучий румянец заливает все мое лицо, уши, шею и даже грудь.
– Женя, это была плохая идея, – выгнув бровь, заметил он.
– Ну почему же. Конфеты ведь исчезли! – Гордо сообщила я, победоносно взглянув на Дивена.
Его лицо вытянулось от удивления.
– Это исключено. Сюда могу зайти только я, – категоричным тоном ответил он, – хотя…
Я выжидающе смотрела на него.
– Это дети, – улыбнулся он, – скорее всего один из детей.
– Твоих? – Я готова была провалиться сквозь землю от его взгляда. Нервно теребя футболку, я прикусила губу и посмотрела на Дивена. И тут в дверь громко постучали.
– Женя, ты одета? – Зычный голос отца послышался из-за дверей.
Округлившимися от страха глазами я смотрела на хранителя. Господи, ведь идет обряд освящения дома, а я снова разговариваю с хранителем.
– Паааап, подожди! – Громко крикнула я, – прячься!
Дивен удивленно смотрел на меня.
– Зачем?
– Прячься, тебе говорят, сейчас зайдет священник, начнет брызгать святой водой!! – От нетерпения я даже начала пританцовывать.
– Я тут постою, – широкая улыбка озарила лицо нашего домового, – он меня все равно не увидит.
До чего вредный попался хранитель. Я еще подождала пару секунд, папа снова забарабанил, а Дивен с улыбкой показал на дверь.
– Входите! – Хотела крикнуть я, но на нервной почве получился какой-то петушиный вопль.
В комнату зашел священник. Он с молитвами обошел всю комнату, помахал кадилом, обрызгал святой водой все вокруг. Дивен продолжал стоять, опираясь на шифоньер. Несколько раз вода попадала на него, и каждый раз я внутренне сжималась, ожидая увидеть, как на коже моего викинга образуются тлеющие язвы, как начинает идти дым, и Дивен, корчась в судорогах, сгорает в пепел. Но ничего подобного не происходило. Он спокойно смахивал с себя капли и продолжал наблюдать за священником.
– Во имя Господа нашего, Аминь! – Громогласный голос святого отца разнесся по всему второму этажу. Он размашисто перекрестился три раза. И к моему величайшему изумлению, тоже самое совершил и хранитель. Папа поцеловал меня, отец Алексий еще раз перекрестил комнату и маленькая процессия вышла из моей спальни. Я продолжала пялиться на хранителя.
– Ты перекрестился? – Мой голос сорвался на фальцет.
– Да, а что?– Улыбнулся он.
– Ну,…ты же …домовой, ты разве веришь в нашего Бога?– Глупее вопроса наверно ему никто не задавал.
